Обитель духа

– Не всегда. По степи гуляют слухи о большой войне. В воздухе что-то такое носится… Вот все и съехались – разузнать да поделиться. Ведь если где начнется заваруха, мнение других родов надо бы знать заранее.

– А разве не все тебе подчиняются, если хан примет решение о войне? – удивился Илуге.

– В том-то и дело, что не все, – помрачнел Тулуй и замолчал.

Илуге очень не хотелось прерывать доверительный разговор с вождем. Все это время – время монотонной, иногда по-настоящему надсадной, но сплоченной работы, время веселых и сытых вечеров в объятом тишиной лесу – между ними зарождалось нечто вроде взаимного привыкания, тень взаимной приязни. Видели это и другие воины и заметно потеплели в его отношении. Теперь с ним шутили, заговаривали без напряжения, просили пособить или бесцеремонно раздавали поручения, – словом, вели себя так, как обращались с другими юношами его возраста. Если он, Илуге, не допустит какой-нибудь очередной ошибки, у него есть шанс быть принятым в воинское братство, стать своим.

Пока он придумывал, что бы такого сказать, вождь ударил пятками и оторвался, оставив Илуге в очередной раз корить себя за медлительность и неспособность говорить легко и шутливо, как это получается, например, у Баргузена. У того-то точно не было бы проблем с тем, как поддержать разговор.

– Пока я никому ничего не сказал, мой хан. – Тулуй был непривычно, просто-таки до приторности вежлив, и Темрик сразу заподозрил неладное. – Но тот чужак, что пришел из-за реки… сдается мне, что он не просто перешел к нам от косхов, а подослан ими.

– И к чему бы это косхам? – недоверчиво спросил Темрик, сдвигая брови. – Так и скажи прямо – тебе покоя не дает, что мальчишка тебя, военного вождя, победил.

Они сидели в ханской юрте одни. По истечении первых двух дней после возвращения Тулуя, суматошных и заполненных бесконечными здравницами, молениями и пустыми разговорами, Темрик был настроен более чем скептически. Иногда, бывает, приходит человеку охота поболтать, будто старой женщине. Но от военного вождя такого ожидать не следует.

Тулуй скривился, потеребил косичку у виска.

– Нет. Говорил уже. Я его специально с собой взял, приглядеться поближе. Чужой человек все-таки. А до того, хан, решил я его проверить. Хуже-то не будет с того, думаю… Предложил ему на выбор три пути. В набег на косхов не пошел, – значит, что ушел он от них не из смертельной обиды или кровной вражды, – такие обычно первыми на рожон лезут. Заманчивое было предложение на охоту, – скажи, хан, положа руку на сердце, будь ты таким юнцом, – разве б отказался? Легко и весело, и от докучливого вождя подальше? Но нет, он едет со мной на копи, на тяжелую и неприятную работу. Не в этом ли причина интереса косхов? Разведать, где наше богатство схоронено, да и наведываться потихоньку? Войной-то они против нас идти слабоваты, тут ты прав, хан, а вот насчет воровства как?

Доводы были убедительные. Темрик потеребил бороду.

– Не надо было брать, – наконец буркнул он.

– Тогда бы он мог и годами среди нас жить, – возразил Тулуй. – И еще неизвестно, какие тайны мы бы ему доверили.

– Однако все это только твои предположения, – упрямо заявил Темрик. До чужака ему было все равно, а вот упорное стремление Тулуя очернить мальчишку раздражало.

– Конечно, мой хан. – Опять эта приторная покорность, какой за Тулуем последние годы вовсе не водилось. – Возможно, что во мне говорит просто излишняя подозрительность, помноженная на… обиду.

Надо же, и это признал! Что это на него нашло, если Тулуй для разнообразия начал замечать недостатки в собственном ходе мыслей?

– Кто знает… – Темрик отделался этой неопределенной фразой.

– Однако, если допустить такое, многое складывается в удивительно стройную картину, – продолжал Тулуй. – Погляди, хан, как в этот год много приехало родов…

– А это здесь при чем? – пожал плечами хан. – Оно понятно, зачем приехали. Ходят слухи о войне.

– Вот-вот. Не только у нас ходят, – кивнул Тулуй, – а джунгары для косхов, как ни погляди, самые опасные соседи. Коли решим захватить – захватим.

– Не стоит пока. Остальные тут же объединятся в племенной союз, – покачал головой Темрик.

– А если будет неразбериха? Если у нас род пойдет на род? – продолжал Тулуй. – То проиграют от этого косхи или выиграют?

– Скорее, выиграют, – ответил Темрик. – Помимо того, что минует угроза завоевания, еще и пограбить под шумок будет возможно. И к чему ты клонишь?

– А если бы у нас, хан, склока какая меж собой началась? Не заслан ли тот чужак с кресалом да трутом, – огонек нашей вражды разжечь да поддерживать?

– Эк у тебя все… складно, да не ладно! – рявкнул хан. – Больно, скажу я, сложны твои построения. Мальчишка как мальчишка, ротозей юный, спер поди, чужую невесту, теперь ее за сестру выдает, и всех делов. А ты прямо куаньлинские хитросплетения строишь!

– Мое дело предупредить, хан, – смиренно проговорил Тулуй. – А уже решение принимать только тебе. Я пока за ним наблюдаю. Дам знать, если что будет не так.