Обитель Мрака

– Да, все может измениться, – перешел на шепот. – И даже я…

Лера кивнула.

Что, вот так вот просто? Я-то думал, что мне придется объяснять, что со мной могут произойти метаморфозы, из-за которых я могу стать Зверем. На время. Или даже навсегда.

– Я знаю, папочка. Ты сделаешь все хорошо!

– Спасибо, малыш! – я поцеловал девочку в щеку.

Клим тем временем пинал Марка ногами:

– Куда нам идти, тварь? Куда-а, отвечай?

Я положил руку на плечо охотнику. Тот резко развернулся, вскинул автомат:

– Что, тоже хочешь? – процедил он.

– Просто хотел сказать, что мы уже пришли. – Я показал ему в ту сторону, где сквозь бушующую метель был виден контур церкви. Обитель. Только почему-то она выглядела заброшенной, а в лунном свете и вовсе зловещей.

– Отлично! И где же наш друг? – бросил Клим, поднимая Марка.

Темного Зодчего нигде не было видно.

– Не знаю. Может, он внутри… затаился, – предположил я.

– На всякий случай книгу приготовьте! – сказал парень.

– Какая страница?

– Любая, – ответил вместо него Марк, сплевывая кровь. – Книга сама подыскивает текст по ситуации. Только сейчас это вам все равно…

– Заткнись! – рявкнул на него Клим, потом снова повернулся ко мне: – Пойдем, поищем ублюдка.

Мне хотелось сказать ему, что он не меньший ублюдок, чем Зодчий и Марк вместе взятые, но Лера меня остановила, прошептав:

– Па-а-ап…

– Что, малыш? – Девочка тормошила рукав и показывала трусящейся ручкой назад.

Обернулся и обомлел – нам не надо было искать Зодчего, потому что он сам нас нашел.

9

– Я ВСЕ СДЕЛАЛ! ВРЕМЯ ВНЕСТИ ПЛАТУ! – прогрохотал, как гром, голос существа. Темный Зодчий высился над нами так, что я не видел его голову – только темную тень вверху. Да и что бы я увидел – оно же скрыто противогазом? Для чего он ему? Тут же вроде нет радиации?

Зодчий ткнул пальцем, похожим на сухое бревно, в сторону дочки.

– Нет! – я закрыл собой Леру. – Я отменяю сделку, слышишь ты, урод?

Тень от головы наклонилась. Существо изучало меня.

– ПЛАТА ДОЛЖНА БЫТЬ ВНЕСЕНА, – проскрежетал монстр.

– Выкуси, хрен моржовый. И знаешь что? Пошел ты в задницу! – Последние слова доставили мне особое удовольствие. Все же не каждый день посылаешь по нужному курсу сверхъестественную сущность.

Клим покрутил пальцем у виска.

– Ты что творишь-то? Это, по-твоему, похоже на ритуал? – прошептал он, но меня было не остановить.

– Пошел на хрен! Убирайся обратно в свой ад! Или что там у тебя?! Отваливай! – сделал шаг вперед, и в этот момент Зодчий щелкнул пальцами – мощный поток ветра сбил нас с ног и раскидал в стороны.

– Лера-а! Лера! Ты где? – обернулся я, лежа в сугробе.

Откуда-то справа донесся голос Клима:

– Книга-а! Пусть читает!

Это он, конечно, вовремя, я ведь даже не видел дочку. Снег и ветер слились в общем порыве, создав плотную завесу, через которую невозможно было что-либо разглядеть.

– Лера-а! – снова крикнул я. Дочка застонала в ответ, но совсем не оттуда, откуда я рассчитывал. Слева.

Я бросился туда, но снова увидел перед собой трехметровую тень. Зодчий.

– Пропусти меня-я! – заорал прямо в метель. Та ответила гудением. – Лера-а!

Ответного стона не было.

– Что ты с ней сделал, ублюдок! – Я двинулся в сторону существа, чувствуя, как во мне вскипает злоба. Ощущение того, что позвоночник распадется на мелкие осколки, вернулось. Это значит, что процесс запущен.

Зарычал и бросился вперед, но новый ветровой удар настиг меня. Закружил, поднял вверх. Я уже не видел перед глазами совершенно ничего. Мир слился в один гудящий метелью круг. Упал в снег. Отфыркиваясь, приподнялся. Тени не было. Зато чья-то рука тронула плечо – Клим!

– Это Мрак… это все этот ублюдок. Напал на меня, когда мы упали. Забрал автомат… – Он показал на пустые руки.

Мне было плевать на него, но не на дочь.

– Он забрал Леру… – сказал Клим.

Секунду я просто смотрел на него, осмысливая информацию, а потом услышал голос девочки. Она что-то простонала. Где-то справа.

Рванулся в ту сторону, прорываясь сквозь бурю. Попутно шел процесс Превращения. На этот раз я чувствовал, что меняюсь полностью. Кости заскрипели, проворачиваясь в суставах, в которые засыпали песок. Кишечник растянулся, будто его использовали вместо буксировочного троса для того, чтобы вытащить танк из болота. Сердце рвануло хлопушкой, кровь хлынула во внутренние полости. Кожа трещала по швам.

– Р-р-о-о-а-а-р-р! – зарычал я от боли.

Марк и Лера впереди. Священник толкал девочку стволом автомата к заснеженному холму. В нем зиял провал. Пещера, что ли?

– Р-ра-стой! – то ли закричал, то ли зарычал я.

Марк обернулся, засмеявшись.

– Вот теперь, видя зло во плоти, я уверен в том, что делаю. Это действительно необходимо, да… – сказал священник.

– Лер-р-ра! – позвал я. Как мог.

Девочка, увидав меня, вскрикнула и прикрыла рот рукой. Но Марк не дал ей разглядывать меня – ткнул стволом, чтобы она продолжала движение.

Остановился, не в силах сдвинуться с места. Дочка меня увидела… и ужаснулась. Нежели я так изменился?