Обитель Синей Бороды

Ага, вот и хозяева обнаружились. В тени высокого кустарника, в полосатом шезлонге женщина дремлет. Полная, рыхлая, но топлес, между прочим. Объемные груди растеклись киселем – зрелище, прямо скажем, не для слабонервных. Рядом еще один шезлонг стоит, на нем замечательный натюрморт – пузатая бутылка коньяка с таким же пузатым бокалом и махровый халат брошен небрежно. Полное расслабление на свежем воздухе.

Соня подошла поближе, кашлянула тихо, предупредительно. Спит! Наклонилась, сказала вежливо:

– Извините, пожалуйста…

– А? – вздрогнув, резко открыла глаза любительница расслабухи на свежем воздухе. – Что? Где? Кто вы такая? Откуда вы здесь взялись?

Села, потянулась за халатом, стыдливо прикрывая грудь. Бутылка не удержалась в вертикальном положении, плюхнулась в траву.

– Да вы не пугайтесь, пожалуйста… Простите, что побеспокоила. Я просто заблудилась, вышла из леса на ваш участок… – заговорила Соня.

– А… Понятно. А куда идешь-то?

– Да я тут в гостях. Где-то недалеко…

– В смысле – недалеко? У кого гостишь-то? Фамилию знаешь?

– Да. У Олениных… Вы не знаете, как на их территорию пройти?

– Ах, у Олениных… Вот оно что… – задумчиво проговорила женщина, запахивая на себе халат и с любопытством ее разглядывая.

Любопытство было таким жгучим, осязаемым, что казалось, дотронулось до нее липким прикосновением. Видимо, эта женщина была из породы особенно любопытных. А что, есть такая порода, очень часто в жизни встречается – чем-то сродни психам-вуайеристам. Так и жаждет глянуть внутрь тебя, как в замочную скважину.

– Да, у Олениных. Так как к ним на участок пройти? – переспросила Соня сухо.

– Да как… Обычно, как… Слушай, а ты ведь и впрямь на Соньку похожа! Просто одно лицо! Надо же… Мне говорили, а я не верила…

– Кто… говорил?

– Да все уж кругом говорят, что Маргошка отцу Сонькиного клона подогнала! Нет, как в жизни бывает, а? Да ты садись, садись, в ногах правды нет… Выпить хочешь? – кряхтя и согнувшись полным станом, потянулась женщина к лежащей в траве бутылке.

– Нет, спасибо, не надо. Я лучше пойду.

– Да ладно, не брезгуй соседством… Может, я тебе еще и пригожусь когда. Меня вообще-то Майей зовут. Сонька-то ко мне часто хаживала, когда от тоски помирала.

– От тоски? Почему от тоски?

Тихо опустившись в шезлонг, Соня заинтересованно уставилась на новую знакомую, почему-то со страхом ожидая пояснений.

– Почему, почему… Так пить будешь или нет? – переспросила Майя.

– Нет, спасибо, – решительно отказалась Соня.

– А я выпью… Захотела вот сегодня себе выходной устроить. Мотаюсь, понимаешь, целыми днями, как белка в колесе… У меня бизнес такой, не покрутишься – с голым задом останешься. Конкуренты сожрут.

– Так почему – от тоски?

– А хрен его знает… – Майя плеснула в пузатый бокальчик коньяку. – Разве этих девок разберешь… Ну, будь здорова, что ль… – Выпила, поморщилась, прикрыв нос тыльной стороной ладони. Махнула рукой, удобнее устраиваясь в шезлонге. – Уж как Марк ее любил, Соньку эту… Про такое, наверное, только в книжках пишут. Пылинки с нее сдувал, самостоятельно даже чихнуть не давал. А у нее все время, представляешь, депрессия! Он уж и так, и этак… Однажды даже осенью цветы к деревьям привязал, представляешь? Ну, чтобы это… Депрессию у нее снять. Я мимо ехала, чуть в забор не врезалась… На улице снег с дождем, слякоть мерзкая, вдруг поднимаю глаза, а у них на участке – цветы на деревьях! Думала, крышу у меня снесло!

– Скажите… А… как она умерла?

– Да очень просто – из окна выпала!

– Из окна? Но у них дом двухэтажный…

– Да не, это не здесь… Она аккурат у мамы была, а мама на девятом этаже живет. Раньше-то Сонька с мамой в халупе жили, а потом Марк расстарался, тещеньке однушку в новостройке купил. Ну, чтоб это… Тещенька под ногами не мешалась. И Соньке запретил туда часто шастать. А только Сонька все равно – нет-нет да шастала. В тот раз якобы решила у мамы окна помыть… Так и выпала – с бутылкой стеклоочистителя в руках. Оставила мужу на память подарок.

– Не поняла… Почему подарок?

– Ну, чтобы он думал, что это якобы несчастный случай. Чтоб не корил себя. Не любила она его, вот что. Он ее любил, а она его – нет.

– Но… Разве это повод, чтобы…

– Не знаю. Тут вообще дело темное. Может, повод, может, не повод… Может, он ее не отпускал, может, сама не могла уйти… Куда ей уходить-то было? Обратно в бедность? Вы ж теперь все такие – душу готовы продать за дармовое… Тут вкалываешь дни и ночи, как сука последняя, и ни одна сволочь клона в тебе не разглядит… И ты наверняка такая же!

– Да откуда вы… Что вы вообще обо мне знаете? А впрочем, думайте что хотите… Ладно, пойду я. Всего вам доброго.

Соня оперлась рукой о подлокотник, пытаясь встать. Майя испуганно подалась вперед:

– Да ты не обижайся, слышь… Просто мне и всамдель обидно, понимаешь? Я ведь к Марку-то, было время, подкатывала, даже два раза подкатывала… Не думай, я не всегда такой квашней была. Я ж его, подлеца, с молодости знаю! Еще с его Наташкой знакома была!

– А… кто это, Наташка?