Обитель теней

– Без связей в этом городе – труба, будешь тыкаться, как слепой котенок, и все без толку. Уж чего-чего, а связей у меня навалом, так что все будет в порядке. Ты не поверишь, какие я дела сейчас стараюсь провернуть. Я ведь совсем еще молодой… – Мы с ним были одного возраста, но выглядел он лет на десять старше. – Я руководствуюсь жизненным правилом, которое гласит, что человека нельзя считать конченым, пока он сам не сдался. Хочешь верь, хочешь не верь, но даже то, что я торчу в таком гадюшнике, как "Вентуорс", идет мне на пользу: человек с адресом на Коллинз-авеню имеет в этом городе определенный вес. Вот увидишь, два-три года – и они вернут мою лицензию. Вот тогда-то и старина Бобби приползет ко мне… У меня ведь все схвачено, абсолютно все, я могу провернуть что угодно, любую сделку.

А это единственное, за что здесь могут уважать: способность оказать услугу по принципу "ты – мне, я – тебе". – Он заглотнул остаток пива. – Ну что, идем теперь обедать?

Маркус оставил два доллара на стойке, и мы вышли на улицу.

Через пару кварталов он открыл дверь заведения под названием "Кафе-мороженое дядюшки Эрни".

– Тут великолепные сандвичи, – так объяснил он этот странный выбор.

Мы сели за столик в глубине зала и заказали хваленые сандвичи.

– Школу еще помнишь? У меня-то это место никак не выходит из головы. Вот и Холлингсуорс все время говорит о школе, правда другим тоном. Послушать его, так это по меньшей мере что-то вроде Итона[9].

Даже сидя за столом, Маркус не переставал жестикулировать. Он то и дело барабанил пальцами, потирал руки, взъерошивал себе волосы, тер ладонями щеки. – А помнишь, что учудил Змеюка Лейкер тогда, на общем собрании?

– Еще бы.

– Псих ненормальный. Скотина. А Фитцхаллен с его сказками? Я бы ему такие сказочки порассказал – закачаешься. Вот, например, в прошлом году, когда у меня еще была лицензия, я тут связался с этими, ну, ты понимаешь, с крутыми. Серьезные мужики, я тебе скажу. Может, и зря я это сделал, но ведь адвокаты им всегда нужны, а мне нужны такие, как они. Ты ведь знаешь, обид я не прощаю, так что и здесь они всегда могут понадобиться. Ну так вот, через них-то я и вышел на ребят с Гаити. Вообще-то, здесь полным-полно гаитян, большей частью нелегалов, но это совсем другие люди. Серьезные, не какая-нибудь шантрапа. Ты что, все еще мурыжишь сандвич? – Свой он проглотил уже давным-давно. – Я тут хотел показать тебе кое-что, как раз по твоей части – ведь я знаком с твоей работой. Это имеет отношение к моим друзьям с Гаити.

Наконец я покончил с сандвичем. Маркус вскочил, швырнул на столик деньги и потащил меня на улицу, залитую солнцем. Здесь он принялся шептать мне чуть ли не в самое ухо:

– Сейчас как раз я проворачиваю с ними одно дельце.

Плевать им на мою лицензию: у гаитян довольно гибкое отношение к закону. Я с ними собираюсь работать по-крупному. Тебе известно что-нибудь про Венесуэлу?

– Очень мало.

– Мы хотим купить остров у побережья, большой остров, который в настоящее время именуется национальным парком. Переименовать-то его можно в два счета: один из моих гаитян имеет прочные связи с венесуэльским режимом. Не это главное. Остров тот битком набит ошеломляющими, просто поразительными вещами. Не понимаешь, о чем я? – Он вдруг ухватил меня за локоть и повлек за собой на противоположную сторону улицы. – Не возражаешь, если мы заскочим в "Макдональдс"? Я, кажется, все еще голоден.

Я пожал плечами, и Маркус втащил меня в сверкающий чистотой зал.

– Биг-Мак, хрустящий картофель, – бросил он официантке. – В следующий раз пойдем с тобой к Джо, в его "Скалистый утес". Обалденное местечко! – Взяв поднос с заказом, он принялся, стоя, поглощать пищу. – Ладно, давай продолжим. Скажи, что ты думаешь о рассуждениях Фитцхаллена?

– По поводу чего?

– По поводу того, какая магия может считаться "правильной".

– Поясни, пожалуйста.

– А вот Бобби не нужно объяснять, что значит "правильная". По его мнению, "правильно" – это когда у тебя есть яхта, особняк, когда ты носишь туфли за две сотни. Я помог ему получить контракт на производство джакузи[10], и это, конечно, хорошо. Ты тоже так считаешь?

– Ну, иногда…

– А я считаю это свинством – то, как он со мной обошелся. Но это так, к слову. В общем, я с этими ребятами такого насмотрелся… У них довольно странные верования. – Маркус, вытирая руки о штаны, подался к выходу. – Им ничего не стоит лишить кого угодно зрения или слуха. Или, наоборот, заставить видеть всякую чертовщину. Они это называют магией. Так вот, по моему убеждению, магия – это плохо. Я понял на собственном опыте, что "хорошей" магии не существует.

– Но Том…

– Да, Фланаген, – перебил он. – Конечно. Мы с ним как-то раз встречались, здесь, в Майами-Бич. Вот только… – Внезапно лицо его стало как бы распадаться на части. Впечатление было как в фильме-катастрофе про рушащийся небоскреб. – Видишь птицу, вон там?

Я посмотрел, куда он показывал. Ничего необычного, лишь витрины магазинов да вездесущие старики и старухи на тротуаре.

– Ладно, не обращай внимания. Давай прокатимся.

Он рыгнул, и я почувствовал запах мяса.