Обитель Варн

Алисе было больно. Она и сама не понимала, как держится, где находит силы не сорваться на крик, не уйти в истерику и не облить Игоря потоком обвинений, угроз. Злость смешивалась в груди с завистью, ненависть смешивалась с любовью и хотелось с ровнять с грязью эту холеную рожицу возлюбленного, вернуть ему хоть часть того горя, что он ей причиняет. Мысль вернуть его, надавив на жалость, отпала сама - какой смысл, если Сталеску еще год служить. Она здесь, он - там. Она измученная, доведенная службой и служаками до края нервного срыва, измотанная, похожая на страшный сон в своем выгоревшем топике. Он - такой весь аккуратный прилизанный, правильный от формы черепа до узла студенческого галстучка. Его ждут карьера, почет, уважение, стабильность. Ее неизвестность.

Алиса широко улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась несильно натянутой:

-- Да, не мучайся ты, я все поняла. Спасибо, правда. Я сама хотела сказать тебе то же самое, но все как-то откладывалось. А сейчас прямо груз с души свалился. У меня ведь, как у тебя, изменились обстоятельства - человек появился, любимый. Предлагает руку, сердце и звание, а я все тяну с ответом. Нехорошо - обещала тебе, ты ждешь, а я возьму и выйду замуж за другого.

-- Уф! - облегчено вздохнул Игорь. -- Значит, не обижаешься?

Алису передернуло: "обижаюсь? Да, я завыть готова, а тебя по видеосвязи придушить и сучку твою! И Анаконду и все отделы, что упекли ее сюда, и сержанта, которого зубами бы загрызла, только б дали!"

Улыбнулась бодрее:

-- Конечно, нет. Останемся друзьями. Маме привет, моим - тоже. Делать будет нечего - звони. Пока. Удачи. Всех благ.

Резко нажала кнопку выхода. Экран погас. Алиса качнулась и рухнула на постель, уткнулась в подушку, закричала в нее, вымещая боль, что мутила ее разум, жгло душу, и заколотила кулаками по казенному одеялу: ненавижу, ненавижу, не-на-ави-ижу-у-у!!!!

Люция, услышав крики подруги, вылетела из душевой, не высушив волосы, и застыла посреди казармы, с ужасом глядя, как Алиса с воем колотит кулаками по подушке и одеялу.

-- Ты...ты чего, а?...Эй, Лиса?! Э!

Алиса резко села и уставилась на Маликову. У той лицо вытянулось от вида заплаканной Сталеску. Это ж чему нужно случиться, как ее нужно довести, чтоб она заплакала?

-- Умер что ли кто? - спросила с сочувствием, подходя ближе.

-- Ага, Игорек, -- всхлипнула девушка и скривилась. -- Гад, сволочь! Ненавижу!!

Люция побледнела, сообразив, в чем дело, села рядом с Алисой, обняла за плечи, успокаивая:

-- Брось, выкинь его из головы. Подумаешь, нашелся тоже мне. Красивая картинка, не больше, а человек - дрянь. Я тебе говорила: скользкий он, ненадежный. Отставку дал, да? Подружку завел?

-- Оставь, -- скинула ее руки с плеч Алиса: без расспросов тошно.

-- Да, все, все. Может, пойдем куда-нибудь? Увольнительная все-таки. Сподобились, вторую за год получить, тьфу ты - и как удачно! Что тебя звонить-то ему потянуло? Или сам прорезался?

-- Я.

-- А-а-а, понятно - ностальжи.

-- Представь. За последние три месяца одно письмо, восемь строчек. Продекламировать?

-- Обойдусь, -- поморщилась Маликова. -- Мне и Шекспир не нравится, а уж письма твоего Стрелкова точно - не шедевр. Не для моей психики опусы.

-- Почему, Люся, почему? Он ведь обещал, клялся.

-- От-ты! Нашла кому и чему верить! Все клянутся и все клятвы забывают.

-- Но ведь это не правильно, не честно.

-- Не смеши ты меня - "честно", "правильно"! Наши вон в академии учатся, по вечерам мамины пирожки трескают и в клубы ходят. Чистенькие, честненькие. Напомаженные. А мы из-за какой-то фигни здесь дохнем. Им карьера светит, а нам выжить бы.

-- Мы, как животные, -- задумчиво протянула Алисия, глядя перед собой.

-- В смысле? - нахмурилась Люция. -- Ты того, подруга, крышу в круиз по дальним странам отправила, да?

-- Мы действительно, как животные, -- повернулась к ней Сталеску. -- Живем на инстинкте, а из желаний лишь самые банальные, низменные - поесть, поспать. Ты когда последний раз читала, что? А в небо смотрела?

-- Давно, -- пожала плечами девушка, не понимая, в чем криминал.

-- И остальные. Посмотри вокруг.

-- Зачем? Когда смотреть-то? Толк? Каждый живет, как может, и выживает, как умеет.

-- Не могу я больше так, не хочу. За что? Нет, ответь - за что нас прессуют? За то, что шалили? А что, мы кого-то убили? Что-то украли?

-- Угу, соцкарты вспомни, -- вздохнула Люция. Алиса посмотрела на нее и свесила голову - да, было дело, вытащили из кейса одноклассника соцкарту. Но ведь положили на место потом. У Анаконды на спор жетон от домофона вытащили прямо из кармана, а их поймали. И сколько ни доказывали потом, что без плохого умысла, а для проверки ловкости это сделали - бесполезно. А потом еще с горя, решив, что хуже не будет, а лучше наверняка - напились.

А сколько еще безобидных нелепостей было вменено им в вину?

-- Не повезло, вот и все. Умнее надо было быть, гибче. Ничего, научимся.

По казарме пошло гулкое эхо шагов - Стокман.

-- Принесла нелегкая, -- процедила Люция, вставая.

-- Если опять измываться начнет - убью гада, -- заверила Алиса, пряча глухой, неистребимой ненависти взгляд.