Обитель зла

Она ничего не ответила, не предложила ему бокал вина, не попросила остаться еще на пару минут. Но она улыбнулась, когда он уходил.

Несколько минут спустя он бродил в темном, хоть глаз выколи лесу, натыкаясь на дикие розы, вереск и корни деревьев, и с помощью карманного фонарика, который давал жалкий свет, искал свою машину.

– Прости меня, Сара, – бормотал он. – Мне очень жаль.

Ему было дурно от осознания того, какие темные инстинкты, оказывается, таились в его душе, чего он раньше не знал, не говоря уже о том, чтобы ощущать их в жизни.

И с того дня он старался убедить себя в том, что это Сара соблазнила его, что она совратила его, а он сделал только то, что миллионы людей делают каждый день, считая, что это вполне нормально. Это был обычный неуклюжий «квики», быстрый секс, как он пытался для себя это сформулировать, ничего особенного – не стоять же ему было в сторонке, как закомплексованному идиоту. И больше он не собирался ломать голову над этим.

Но вот это ему как раз и не удавалось. Он был идиотом и чувствовал себя, как идиот. Несколько недель он не мог смотреть жене в глаза, и нечистая совесть причиняла ему почти телесные страдания. С того дня он стал ходить пригнувшись, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить колющую боль в груди, которую он стал ощущать почти ежедневно после ночи в доме Сары.

Однажды теплым, солнечным июньским утром около девяти часов тридцати минут он поехал в Сиену к клиенту. Дорога была узкой, изобиловала поворотами и частично очень сильными уклонами. Кроме того жаркое, яркое, почти белое солнце слепило Марчелло, хотя на нем были темные очки. Машина еле ползла, потому что из-за яркого света он не мог сразу уловить поворот дороги. Возможно, это обстоятельство и спасло ему жизнь. Марчелло был в дороге приблизительно пятнадцать минут, когда ему вдруг показалось, что колеса потеряли контакт с дорогой и машина едет словно по вате. У него начало мелькать в глазах, он был не в состоянии различать повороты. Он потерял всякое чувство скорости: она никак не могла быть высокой, а ему казалось, что машина буквально летит. Колющая боль в груди вернулась и стала намного сильнее – такой, что у него перехватило дыхание. Сердце словно сдавило в тисках. Марчелло охватила паника. Он попытался затормозить, но не смог шевельнуть ногами – такой резкой была боль в груди. Страх смерти был самым сильным чувством, которое он когда-либо испытывал, но продолжалось это всего лишь миг, затем все стало черным.

Когда он потерял сознание, машина вместо поворота направо поехала прямо, съехала по склону и ударилась об кедр, который и остановил ее.

Марчелло повезло. Водитель машины, ехавшей вслед за ним, все видел и тут же вызвал «скорую помощь». Марчелло вернули к жизни прямо на месте происшествия и отвезли в больницу в Сиену, где ему наложили два байпаса на сердце.

Через три недели после того, как Марчелло выписали из больницы, в его бюро в Монтеварки появилась Сара.

– Buona sera, синьор Ванноцци, comme va? [17] – дружески приветствовала она его.

– Bene. Grazie [18].

– Я слышала, вы были больны?

– Да, но сейчас мне уже лучше.

– О, я так рада. Как дела у вашей жены и дочерей?

– Очень хорошо. Спасибо. А как ваши дела, синьора? Вы уже освоились в своем доме?

– Да, конечно. С каждым днем я чувствую себя все лучше и лучше. Теперь мне для полного счастья не хватает только страхового полиса. Он готов?

– Конечно.

Она по-деловому прочла полис пункт за пунктом, при этом не посмотрев ему в глаза ни разу, но и не избегая его взгляда. Она была нормальной, какой вообще может быть нормальный человек. Он нервничал, наблюдая за ней, и ожидал хотя бы малейшего раздражения, но ничего подобного не было.

И с этого дня он старательно приучал себя к мысли, что все это случилось только в его воображении, что это был всего лишь сон. После инфаркта ему была подарена новая жизнь, и пришла пора стряхнуть с себя призраки прошлого. Через пару недель ему это удалось. Воспоминания, которые он больше не допускал к себе, бледнели все сильнее и сильнее. В конце концов, он был человеком – служителем права, который до сих пор не сделал ничего плохого, и никто ни в чем не мог упрекнуть его. С каждым днем ему становилось все легче и легче. Наконец он смог снова смотреть жене в глаза, а она была с ним нежной, исполненной любви, как никогда прежде. Дело в том, что все эти недели она спрашивала себя, что случилось с Марчелло. Пару раз она даже высказывала свои подозрения, но никогда не получала ответа. Поскольку она была убеждена, что состоит в браке с самым верным мужем, который только может быть под солнцем, то списала его изменившееся поведение на больное сердце. Кроме того, она утешала себя мыслью, что у мужчин тоже бывает переходный возраст и тогда они не могут держать свои чувства под контролем.

Теперь он стал таким, как прежде, и она пыталась начать все сначала, ничего не говоря об этом мужу.