Обиженная

– У нее проблемы с одноклассниками. Причем эта тенденция появилась недавно. Раньше к ней все ребята липли, а сейчас она одна. Именно теперь, как я убеждена, ей нужна поддержка. Она очень умная девочка. Но именно сейчас ей нужна помощь опытного психолога, – мягко сказала Яна Владимировна. – Я не хочу вас пугать, но мы не можем медлить. Если упустим время, потом будет поздно, и я просто обязана поговорить с Андреем Викторовичем.

– Да, я вас поняла, – опустила голову Елизавета Ивановна. – Я обязательно передам сыну ваши слова. Всего вам доброго.

– Да, еще. Елизавета Ивановна, у меня к вам большая просьба, на будущее. Если Алла по какой-то причине остается дома, не сочтите за труд заранее позвонить. Номер моего мобильного телефона есть у всех родителей, и у вашего сына в том числе.

– Подождите. Алла не пошла в школу на следующий день после того, как… ну, в общем, у них был конфликт с этими подростками. Это был… дайте вспомнить… Вторник! Что-то случилось?

– Вчера ее тоже не было в школе.

– Этого не может быть, – побледнела Елизавета Ивановна. – Андрей отвез ее на машине, а вечером забрал!

Яна Владимировна кашлянула, чувствуя, как у нее засосало под ложечкой.

– Я не могла ошибиться. Мы ведем журнал посещения уроков, и я точно помню, Аллы вчера не было, – сказала она твердо. Лицо бабушки обмякло и стало совсем дряхлым.

– Пожалуй, что-то здесь не то… – с трудом выговорила она. – Наверное, вы правы, я просто день перепутала. Совсем старая, выжила из ума, вы уж извините меня.

В класс заглянула Алла.

– Бабушка, пожалуйста, подожди меня в коридоре. Мне нужно сказать Яне Владимировне кое-что важное, – промурлыкала девочка, и та, сгорбившись, послушно вышла за дверь.

– Что ты хотела, Алла?

– Я вас очень прошу, не нужно ничего говорить моему папе, – прищурившись, сказала Алла.

– Ты подслушивала наш разговор? Ты ведь знаешь, что это нехорошо.

– «Хорошо», «нехорошо»… это все детский сад, Яна Владимировна. Во-первых, у моей бабушки плохая память, и она перепутала дни. Я на самом деле вчера сидела дома. А во‑вторых, еще раз прошу не беспокоить моего отца.

– Это невозможно. Я обязана это сделать. И прежде всего ради тебя.

– Вы ничего и никому не обязаны, – усмехнулась школьница, и учительница вновь испытала то неприятное ощущение, которое в последнее время все чаще и чаще возникало у нее при общении с этим странным ребенком. – В этой жизни каждый сам за себя. Побеждает сильнейший. А вы своими ненужными разговорами только все испортите.

– Что? – опешила Яна Владимировна. Она не могла поверить своим ушам. – Алла, что ты такое говоришь?

– Все то же. Я ведь сделала вашу дурацкую «самостоялку» по математике. Разве вы нашли ошибки? Что, вам не понравился рисунок?

– Рисунок хороший. Но ты не должна…

– У вас красивые волосы, Яна Владимировна, – перебила женщину Алла, и в глазах ее стали вспыхивать странные огоньки. – Вам кто-нибудь говорил, что они у вас просто замечательные?

Учительница была настолько ошарашена, что совершенно не обращала внимания на аквариум. Тем временем его обитатели словно сошли с ума – рыбки носились с такой скоростью, словно на их маленькое «море» обрушилось цунами. Из-за образующихся от волнения пузырьков и частичек ила со дна вода быстро помутнела.

– Признайтесь, ведь отличные рыбки получились, – настаивала Алла. – Прямо как живые. Сравните, вон они плавают.

Школьница широко улыбнулась, и ее лицо прорезали глубокие морщины. Слишком ранние и глубокие для восьмилетнего ребенка.

– Каждый в этой жизни должен отвечать за свои поступки. Неважно, когда это произойдет. Но это неизбежно, – сказала девочка и провела кончиком язычка по верхней губе.

– Я не очень понимаю, что ты имеешь в виду. Тебе пора идти, Алла. Поговорим в присутствии твоего отца, – решительно сказала Яна Владимировна.

– Пожалуйста, не нужно ничего ему говорить. Вам не понравился рисунок? Хотите, я вас тоже нарисую?

– Это совершенно ни к чему.

– Я могу нарисовать вас в детстве. Помните? Девочка со сломанной ногой и рваным ухом? Которая хотела повесить «тарзанку»?

Алла медленно раскачивалась с пятки на носок.

– Я не намерена больше повторять! – резко сказала Яна Владимировна. – Иди, тебя ждет бабушка.

– Ну, как хотите.

Алла подмигнула учительнице и боком, пятясь, вышла из кабинета. Дверь тихонько закрылась, а женщина все смотрела и смотрела на нее, прислушиваясь к звукам удалявшихся шагов. Похоже, все намного серьезней, чем она предполагала.

Учительница перевела взгляд на аквариум, и ее лицо стало растерянным. Да что такое, в самом деле, с этими рыбками?! Она подошла ближе, почувствовав, как в горле застрял крик изумления.

Бешеный хоровод прекратился, и внутри постепенно расцветал багрово‑алый цветок. Лишь спустя несколько секунд Яна Владимировна поняла, что это такое. По неизъяснимой причине одну из рыбок разорвало на части, и ее тельце плавно опускалось на дно, оставляя за собой розовый цвет и тоненькие ниточки внутренностей. Бульк! Еще один красный «цветок», и останки очередной рыбки, лопнув, плавно пошли ко дну.