Обиженная

– Конечно, знаю. Что этот дуралей наговорил тебе в камере, а, Белов? – прищурился он, и Андрей машинально отстранился. Было в этом жесте что-то до боли знакомое…

Не дождавшись ответа, Власов заговорил:

– Мой папаша безумно любил одну женщину. Хотя она и не отвечала ему взаимностью. И наша мать Ксения знала об этом.

– Мне известна эта история.

– Я даже не помню, когда в нашем доме появилась шкатулка, – словно не слыша Андрея, продолжал говорить Власов. – Хотя я помню, КТО ее нашел. Это мой братец. Шел себе и шел мимо какой-то стройки, а тут она валяется. Но нашей матери не понравилась эта находка, и она хотела сжечь ее. Представляешь, она кинула ее в старый ящик с каким-то старьем и сунула его в костер. А наутро я увидел эту штуку у отца в комнате. Как тебе это? Все сгорело, а она нет, хоть и сделана из дерева! С тех пор отец не расставался с этой шкатулкой. Он спал с ней, все время носил с собой, разве что в сортир не брал.

Раздирающий кашель прервал мужчину на полуслове, и ему потребовалось около минуты, чтобы прийти в себя.

– Он вернул себе эту женщину, но наша мать приняла это. Отец уходил на целую неделю из дома. А потом возвращался и запирался в комнате со своей шкатулкой. И мы все понимали, что она каким-то образом помогает отцу. Он приворожил эту бабу, хотя я ненавижу это глупое, цыганское слово. Однажды отец напился и, рыдая, признался, что хотел вернуть Роману ногу. Но, по его словам, ничего из этого не вышло. Шкатулка действует только в интересах владельца, а им был отец. Роман рассказал тебе, что Мария погибла?

– Зачем вы все это мне говорите?! – не выдержал Андрей.

– Затем, адвокат. Слушай и не перебивай, времени почти не осталось, – внезапно окрысился Игорь. Он вытер кровь с губ. – Когда отец перестал быть самим собой, мать забрала шкатулку и ушла из дома. Она полностью посвятила себя богу и отказалась от мирских утех.

Игорь наклонился ближе, источая отвратительный смрад.

– Ты еще ничего не понял, адвокат? Моя мать – аскет. Шкатулка выполняет желания, но Ксении ничего не было нужно, она была выше всяких шкурных интересов. А шкатулка нуждалась в доноре, каковым был мой отец. Мать сунула ее в кожаный мешочек и привязала к руке, чтобы та была с ней постоянно. ОНА ДЕРЖАЛА ЕЕ НА ПРИВЯЗИ.

Андрею показалось, что его сердце сжала костлявая рука. Игорь усмехнулся, заметив, как переменился в лице Белов.

– Ты разве не заметил, как изменилась твоя дочь? Ксения пришла к вам домой и оставила у вас шкатулку. Бог знает, как это произошло, но мне кажется, что это твоя Алла подменила шкатулку на пепельницу. Усвой наконец, что человека, который чего-то очень хочет, Она чувствует сама. Между ними появляется незримая связь, и отныне они партнеры.

– Откуда ты знаешь про мою дочь?

– Тебе об этом знать необязательно.

– Что же… надо этой шкатулке? – тихо спросил Андрей.

Власов чихнул, и из его носа потекла кровь. Он вытер лицо грязным рукавом.

– Прежде чем я тебе отвечу, я расскажу тебе до конца легенду. О палаче. Ты помнишь начало этой истории?

– Но… это мне рассказывала Таня!

Андрей был окончательно сбит с толку.

– Господи, да какая тебе разница?! – гаркнул Игорь. – Я знаю Таню как себя самого, ясно тебе? И мне все известно о ваших отношениях!

«Шлюха! – пронеслось в голове у Белова. – Неужели у нее что-то было с этим уродом?» Однако он тут же застыдился этой мысли. Таню он знает давно, а этого грязного ублюдка видит впервые, и почему он должен верить его словам?!

– Сын казненного палача некоторое время ничего не предпринимал. Но это казалось только на первый взгляд. Он жил как паук, тихой и полусонной жизнью в своей липкой паутине, но в его уродливом, усохшем теле дремала дикая злоба к людям, которые убили его отца, и он мечтал о мести. Как тебе уже было известно, в саду палача цвело дерево, корни которого питались кровью убитых. И сын палача вырезал из этого дерева шкатулку. Застежку он сделал таким образом, чтобы человек, пытающийся ее открыть, ранил себе палец. Он проклял шкатулку. Попавшая кровь питала шкатулку, – говорил Власов. – Потом эта шкатулка стала появляться у тех, кто участвовал в казни палача. Она чувствовала их тайные желания, а когда человек получал это, она требовала с него плату. И платой была жизнь. Все они были умерщвлены. С тех пор прошло много веков, но шкатулка до сих пор переходит из рук в руки, меняя хозяев. Кто знает, может, именно ее нашел мой глупенький братец.

Власов пристально смотрел на адвоката, тот, не выдержав взгляд, отвел глаза.

– Да, я знаю, что отвратителен. Я подыхаю, а смерть всегда хреновое зрелище. Красивой смерть не бывает, Андрюша, – засмеялся он, и Белов снова испытал какое-то странное ощущение от этой интонации.