Обиженный вампир

— Хочу сделать тебя старостой, пока ваш Дедушка не продал поселок имперцам.

Лицо семена вытянулось. Он пару раз моргнул, а потом тяжело вздохнул.

— А смысл? Нам не выстоять против Постимперии.

Обреченность? Это плохо. Надо ее развеять или придётся применять гипноз.

— Это тебе староста сказал? Он мудак. Шанс есть.

— И шанс стоит риска? Стоит жизней, которые будут отняты? — хмуро уточнил Семен.

Я пожал плечами.

— Решай сам. Сегодня Дедушка отдал имперцам Соню, а ее мать разрешил убить на площади. Прикинь, чего ожидает поселение в будущем?

Брови Семена сошлись на переносице, делая его взгляд суровым.

— Через месяц он передаст полномочия человеку из империи, а сам поедет прожигать остаток жизни в Едином городе. Всю вашу мятежную группу казнят в тот же день. Так же будет убит каждый недовольным новым порядком житель. Или на худой конец, все мятежники станут должниками империи и закончат жизнь на строительстве очередного города.

Семен поднял ладонь, останавливая мой поток аргументов. За его спиной уже успела выстроиться шеренга из охотников, которые томились в амбаре. Среди них стоял и Димон, который с картавыми ругательствами приводил в чувство одурманенного заложника Крысы.

— Переворот ничего не даст. Постимперия возьмет силой наш поселок. Они слишком давно хотели установить власть на этом берегу и больше никого тут не бояться. Угроза из Запретного города, что отпугивала их раньше — устранена. А против «героев» и прогрессоров кучка охотников с арбалетами бессильна.

Мои губы растянулись в улыбке. Клыки стало видно очень хорошо, а глаза сияли алым светом. В рядах охотников пошли шепотки.

— Угроза устранена? — мой вопрос прозвучал с насмешкой. — Я патриарх клана вампиров Запретного города! Угроза прямо у них на пороге.

— Что сможет один крово…, — Семен осекся. — Что может один вампир, против армии?

— Много чего, если вы меня поддержите. Тогда арбалеты поменяются на кое-что более весомое. С довоенным оружием у нас будет хороший шанс не только отстоять независимость этого берега, но и пойти в наступление.

Охотники стали переговариваться более открыто. В их голосах теперь было не только сомнение. Но Семен скривил губы.

— В случае неудачи поселок могут сжечь.

— Ты об этом не думал, когда поперся со своими охотниками поднимать Дедушку на кол, — заметил я.

— Сглупил. Сейчас же у меня было много времени переосмыслить свой поступок и обдумать последствия, — признался Семен.

— И что надумал? — я шмыгнул носом. — Одна женщина уже убита, за то, что пыталась защитить свою дочь. Ваши жизни еще можно спасти, но для этого нужно собрать яйца в кулак и харкнуть в харю империи.

— Почему я должен тебе верить? — спросил охотник.

— В отличие от имперцев, вампиры соблюдают договоренности и правила чужого поселения. А не приходят со своими законами и угрозами. Мы победим, охотник.

Вперед потянулась моя рука, предлагая союз.

Семен оглянулся на мужиков, что пошли за ним в прошлый раз. Все смотрели на старшего товарища уверенно и твердо. Димон еще и слегка кивнул, подталкивая к нужному решению.

Охотник повернулся и тяжело вздохнул.

— Срань кабанья, ладно, мы рискнем.

Он обхватил мою ладонь пальцами и крепко сжал.

— Много у тебя довоенного оружия? — сразу уточнил Семен.

— Не переживай, на войну с империей хватит. Но сначала нужно сместить старосту.

— Когда?

— Сейчас, — моя ухмылка заставила Семена вздрогнуть. — Время дорого, и у нас уже все готово для маленького, но эффективного бунта.

— У нас? — не понял охотник. — Ты привел вампиров?

— Не совсем, скорее обзавелся друзьями…

Глава 27. Довод

Заповедный поселок быстро просыпался. Все больше и больше загоралось огней в домах, а наружу выходили вооруженные люди. Мужчины, женщины, даже старики и подростки. Они сжимали в руках арбалеты, ножи, копья и топоры.

Вперемешку с разноцветной одеждой жителей, тут и там темнели силуэты охотников. Они поддерживали восстание, и от этого дышалось намного легче. Было бы труднее свергнуть старосту, реши все охотники поселка его защитить.

Народ двигался в сторону главной площади. Впереди толпы бежало несколько человек, которые стучали в окна и двери с призывом выходить на общее дело. Удивительно, но в большинстве случаев из домов появлялись люди, которые вливались в толпу и лишь иногда дверь оставалась заперта, а шторы наглухо закрыты.

Я не винил за трусость решивших отсидеться. У многих в поселке были дети, которых должен кто-то кормить и защищать. Восстание это риск, на который может пойти не каждый. Хотя, наверняка среди добросовестных матерей и отцов нашлось несколько обычных трусов. Такие есть всегда.

Мы с Семеном шли на острее толпы. Массивный охотник расправил плечи и выпятил грудь, сделавшись еще больше. В руках он держал огромный меч с символом зеленого листа на гарде.