Обхитрить лису

Хлопнув входной дверью, я зашла в родной дом.

– Женечка, это ты, родной? – услышала я мамин голос.

– Это я.

– Сентябрина?! Ты рано, еще даже папа не приехал.

– Это я уже поняла, – пробормотала я, медленно заплывая в столовую.

Мама сидела на диване с айпадом в руках и высчитывала что-то. На ней было простое черное платье чуть ниже колена, но Майе Симбириной и этого достаточно, чтобы выглядеть ярко и великолепно. Мама отложила айпад и поднялась мне навстречу:

– Иди обниму. Я так рада, что ты приехала! – выпустив из объятий, она оглядела меня с ног до головы: – Выглядишь необычно.

– Необычно? – хохот брата донесся до нас с лестницы. – Она выглядит нелепо, не поощряй ее! Сестрица, тебе не жарко?

Подачу я отбила легко:

– Сегодня прохладно, если бы ты хоть иногда выглядывал в окно, то знал бы, братец.

– Выглянуть в окно, зная, что где-то там без конвоя ходит моя сумасшедшая сестрица? Увольте, лучше заложить окно кирпичами.

Я повернулась на каблуках, чтобы видеть подлеца лично. Что говорить – типичный Март! Какие-то жуткие треники и футболка с символом одной из тех непромытых рок-групп, что слушают под наркотой. Он даже не симпатичный! Похож на растрепанного подростка из неблагополучной семьи, а уж точно не на Симбирина.

– Фу, теперь вот у меня аппетит пропал.

– Можешь не благодарить, а то смотрю, ты разжилась парой лишних кило.

Я едва не задохнулась от возмущения. Братец всегда метко мог определить больные места и безжалостно ударить именно туда.

– Март, прекрати! – взмолилась мама. – Во-первых, я тебя так не воспитывала, нельзя говорить такое сестре, да и вообще, девушкам. Во-вторых, Сентябрина, он так на самом деле не думает, ведь всем известно, какая ты у нас тростиночка.

– Спасибо, мам. Я знаю, что он так не думает, ведь ему нечем.

Не оставив Марту возможности ответить, я гордо удалилась в свою комнату. Не сбежала, а именно удалилась, подняв подбородок. Тратить нервы на идиотского братца не хотелось, от семейного ужина прошло всего десять минут, а я уже на грани. По сути, он еще даже не начался, ведь папа запаздывает.

Я услышала движение сзади и обернулась: на пороге комнаты стоял Март.

– Тебе чего? Если ты еще не высказал все оскорбления, подготовленные за неделю, так еще целый вечер впереди, успеешь.

Братец усмехнулся:

– Мама просила передать, чтобы ты спускалась: гости приехали. А еще она просила немного сдерживаться, стало быть, гости важные. Что, отец привез очередного бедолагу в надежде, что хоть кто-то на тебя позарится ради семейных денег?

– Завидуешь, что относительно тебя он таких надежд не питает?

– Было бы чему завидовать.

– Лишь один пункт из бесконечного списка.

– Вот поэтому мы никогда не ладили, сестра: ты вечно мнила себя исключительной, а меня записывала в неудачники, да завистники.

– Так я и есть исключительная! – я порядком удивилась.

– Это факт, – фыркнул Март.

– Неоспоримый.

– Конечно, конечно. Я так понял, сегодня нас ждет очередное шоу?

Отвечать я не стала, оттолкнула Марта и прошла вперед, к лестнице. Спускалась с воистину королевским видом, так увлеклась, что даже не заметила, как братец меня обогнал и теперь присоединился к компании, что ожидала внизу. Братец нагло ухмылялся, родители недовольно хмурились, а гость Макар Березин (кто бы сомневался, жиголо из банка!) застыл, открыв рот в изумлении. На его лбу красовался здоровенный синяк, который он безуспешно пытался замаскировать челкой. Волосы у него густые, не поспоришь, но длины явно недостаточно, чтобы скрыть весь лоб. А с этой получелочкой синяк стал еще более заметным. Оказывается, ударила я парня знатно, не зря Ромка всегда ноет, что сил у меня прямо пропорционально дури, а последней немало.

– Папа́! – возвестила я, сделав ударение на последний слог, и протянула родителю руку, чтобы тот ее поцеловал. К моим фокусам он давно привык, и ничуть не удивился, взял меня за протянутую руку, притянул к себе, крепко обнял и поцеловал в щеку.

– Рад видеть, что ты сегодня в ударе, моя маленькая.

– Моя маленькая великанша, – ехидно заметил брат.

Но выпад я проигнорировала в угоду любопытству:

– Папа́, а что за побитый молодой человек с тобой? Ты что, решил подражать маме и таскать в дом обездоленных? Так мило, после ужина у нас остается много еды, мы обязательно поделимся! Мы, Симбирины, за благотворительность.

«Обделенный» в костюме, который стоил не дешевле моего красного платья (а оно обошлось мне ой как дорого), ухмыльнулся. И только. Скукота.

Надо отдать должное папе, он вновь и бровью не повел:

– Это Макар Александрович, мой большой друг. А это Сентябрина, моя дочь, я про нее уже рассказывал, ну а Марта ты встречал, – обратился папа уже к нашему гостю.

Тот сграбастал мою руку и смачно к ней приложился:

– О вашей красоте ходят легенды, теперь я понимаю, почему.

Ну точно, аферист и жиголо театральный. Перья распустил. Красота моя необыкновенна и неописуема, с этим не поспорить, но расцветать от одного паршивого комплимента? Увольте! Если уж делаем вид, что незнакомы, то по полной программе.

Я сурово нахмурилась:

– Стал мир невыносим с тех пор, как лесть учтивостью назвали.