Обхитрить лису

На большее моих знаний не хватило, так что я грохнулась на колени и для большего драматизма опять вытянула руку вверх, попутно пытаясь вспомнить что-нибудь еще, чтобы дать Ромке время сориентироваться. А этот болван уши развесил и смотрит. Я конечно могу понять, что мною можно любоваться вечно, но у нас как бы труп на руках, можно немного и отвлечься от небесных черт.

Друг к тому моменту готовился вывалиться из окна, тетя Клава от него не отставала, приложив сухонькую ручонку к груди она слушала меня, открыв рот. В другое время такое внимание мне бы польстило, ее реакция импонировала мне как потенциально великой актрисе. Хотя, может бабуля просто удивлена моими познаниями, редкая девушка сможет процитировать Шекспира по памяти. Но я как раз… редкая.

– Ты проникаешь в темноте в мечты мои заветные… – вскочив с колен, продолжила я, все опять переврав. Как назло, вспомнить ничего больше мне не удалось, так что в конце фразы я сбилась на трагический шепот и пустила слезу, скорбно размазав ее по щеке.

– Тебе не говорили в детстве, что за парнями приличные девушки не бегают? – наконец-то обрела дар речи прозорливая пенсионерка. Ромка вытаращил глаза еще больше, если такое вообще возможно и перегнулся через подоконник, как будто желая увидеть ее своими глазами.

– Меня перенесла сюда любовь, ее не останавливают стены!

– Что-то твой избранник помалкивает, – ехидно заметила старушонка.

– Я иду к тебе, моя Сентябрина, ты только держись! – подражая моей интонации, ответил Ромка и захлопнул окно, оставив меня наедине со старушкой. Вот ведь гад.

– Что за поколение пошло, девки сам бегают и даже стихи читают под окном… Но читаешь хорошо, с душой. Хоть что-то в тебе толковое есть, вот уж не догадывалась… по виду ведь – обычная прохиндейка.

Я была в образе, и только поэтому пропустила оскорбление. Обычная, как же!

Тяжко вздохнув, смахнула невидимую слезу (еще одну выдавить не удалось, стоило признать, что мои актерские таланты пошли на убыль, раньше я могла выжать без проблем и десять).

– И что это на тебя нашло? Посреди ночи…

– Хотела затмить луну своею белизной, – серьезно ответила я, мысленно желая бабулечке провалиться. Чего не спится?

К Ромкиной чести, через минуту он был уже на месте, и это как раз вовремя, еще одного едкого комментария я бы не выдержала и попросту послала бы старушку к черту. Друг меня знает, вот и торопился, все таки труп его, а не мой, соответственно и проблемы бы тоже все ему достались. Я, разумеется, тоже бы свое отхватила, но это ерунда.

– Ромашка, – прошептала я трагично. – Прошу, меня женою сделай, чтоб одинокой больше мне не быть!

– Я согласен, – просто ответил Ромка, далекий от любой литературы вообще, будь то классика или что-то более легкое, вроде сказки про Колобка.

Мы слились в жарком поцелуе недалеко от трупа, Ромка как раз встал, загородив его широкой спиной. Целоваться пришлось минут пятнадцать, не меньше, и я уже всерьез подумывала начать стягивать с друга майку, прежде чем любопытной соседке надоело опускать комментарии и она захлопнула окно со словами:

– Хоть в квартиру бы поднялись, хулиганы!

Пообжимавшись еще минут пять на случай, если соседка все еще не отлипла от окна, мы наконец расцепили объятия. Признаться, я вздохнула с облегчением, соседство трупа меня здорово беспокоило, как и его неустроенность.

– Ужасно! – запричитала я, ткнув Ромку кулаком в плечо. – Я забыла Шекспира, Рома! Раньше я по памяти все, что угодно могла процитировать, а сейчас… это что, возраст?

Ромка на мои слова внимания не обратил:

– Чертова соседка, ведь наверняка в окно подглядывает, – пробормотал он, кося одним глазом наверх, а другим – на труп.

Понятно, о другом переживает. Ну ладно:

– Я сделала что могла. Теперь либо ты несешь Клеопатру в мою машину и надеешься на удачу, либо мы бросаем труп здесь и сами надеваем на себя наручники и вызываем полицию. Наручники у меня с собой есть, правда, только одни.

– Выбора нет, – согласился друг. – А откуда у тебя наручники?

– От верблюда. Хватай труп, я багажник открою. В конце концов, не так уж на улице и светло, чтобы все разглядеть. И она без очков была, глядишь, не успеет за ними сбегать. А если успеет… что ж, я не особо люблю старушек.

– А как же твоя бабка?

– Вот из-за нее и не люблю, – отрезала я.

– Ты такая милая, – широко улыбнулся Ромка, явно нарываясь.