Обхитрить лису

Вот знает же, как я отношусь к этому ужасному слову, а все равно использует. «Милая» неизменно ассоциировалось у меня с «дурочка», повелось это с детства, когда каждый, кто приходил к нам в дом, говорил что-то вроде: «ну зато она такая милая». Происходило это сразу после того, как я отказывалась назвать свое имя и показать на пальцах, сколько мне лет. Отказывалась я не потому, что не умела, в три года я уже умела читать, а потому, что гости казались мне жутко подозрительными и не заслуживающими такой личной информации. С тех пор мало что изменилось, все компаньоны отца кажутся мне подозрительными, а мамины подруги – сумасшедшими, но я больше не трехлетняя девочка и могу быстро поставить их на место. И никому уж точно не придет в голову назвать меня «милой».

Ромка нагло улыбнулся, подхватил труп и не без труда мы запихали его в багажник. Он у Ауди не рассчитан на подобные крупногабаритные грузы, пришлось потрудиться. Сама не знаю как, но мы справились. Ромка упал на пассажирское место, я села за руль и ходко вырулила со двора. Веселая ночка, ничего не скажешь. А ведь мы даже еще труп не спрятали, а только из квартиры вытащили, а уже столько неприятностей нажили.

– То ли еще будет! – подмигнула я другу, подумав, что проснулась совсем не зря.

– Не сглазь, ненормальная.

Поругавшись минут этак десять на тему «куда приткнуть труп», мы наконец пришли к общему выводу. Точнее, мне удалось убедить Ромку в своей правоте (в очередной раз, мог бы уже привыкнуть и перестать спорить). Ромкин план был тоже неплох, но идея копать в лесу яму и прятать труп туда обрастала сложностями. Против самого копания я ничего не имела, раз копать не мне, но вот лопаты с собой у меня не было. Как то не обзавелась. Я даже сомневалась, что в гараже она имелась, так что ее надо было либо покупать, а о круглосуточных магазинах, где лопаты были в свободном доступе, я ничего не знала, либо ехать к Ромке на дачу, а это в пятидесяти километрах от города. Ромка до последнего настаивал на даче, но когда я заявила, чтобы он пересаживался на автобус вместе со своим трупом в обнимку и катил пятьдесят километров сам, он обиделся и от своей идеи отступил.

Уже через пятнадцать минут мы покинули пределы города, а еще через десять тормозили возле так называемого Глубокого озера. Говорят, что дна у него нет вовсе, а еще где-то слева имеется самый настоящий проход в Преисподнюю. Обычно я с сомнением относилась к подобным рассказам, но, глядя на абсолютно черную гладь, я уже не была столь категорична. Подъехать к нему вплотную на моей малышке возможности не было, но пройти триста метров с «Клеопатрой» в руках Ромка был вполне способен. Возможность быть обнаруженными меня не пугала: тут такая глухомань, что даже днем редко кого встретишь. Надо ли говорить о четырех утра? К тому же слава у Глубокого была та еще. Говорят, раз в месяц полиция приезжает сюда специально с водолазами, безо всяких там наводок и прочего и находят они никак не меньше десяти трупов. Наверняка это сильно преувеличено, но я слышала, что в далекие девяностые это на самом деле было так. Бандитские разборки не утихали и многие нашли покой в глубинах озера. В общем, идеальное место для наших целей, озеро использовали вот уже много лет, так к чему изобретать велосипед?

Мы вышли из машины, предварительно открыв багажник. Извлечь «подарок» оказалось куда сложнее, чем его туда запихать.

– Примерз что ли, – причитал Ромка, вытягивая покрывало на себя, одной ногой при этом упираясь в багажник, другой в колесо. Наверняка же упадет.

– Мозги у тебя примерзли, на улице лето.

– А я все думаю, чего это ты шорты такие короткие напялила, – съехидничал Ромка, что его совсем не красило.

– Поменьше думай о моих прекрасных ногах и побольше об окоченевшем трупе, – отрезала я.

– Может, поможешь?

– Я уже тебе помогаю всем, чем могу. Тащить его на себе я не собираюсь, еще маникюр не хватало испортить. У меня и так на коленке ссадина теперь, спасибо твоей соседке. Теперь придется все юбки ниже колен надевать, а у меня таких даже десяти не наберется…

– Она тут не при чем, ты сама на колени падать принялась, – покраснев от натуги, отозвался Ромка. Кажется, у него наметился прогресс, труп практически удалось вытянуть.

– Наступило трупное окоченение, должно быть, – предположила я.

– Спасибо, доктор Франкенштейн.

– Значит, умер он часов шесть назад, может пять, – не обращая внимания на неграмотного друга, продолжила я.

– У меня нет алиби, если ты об этом… – Ромка потянул еще раз и наконец «подарок» вывалился из багажника, как я и рассчитывала, прямо на раскрасневшегося Ромку. По моей физиономии расползлась злорадная улыбка: правильно, не одной мне колени об асфальт разбивать, пусть тоже немного пострадает.

– Злая ты, Сеня. Неудивительно, что до сих пор не замужем.

– Ты дикарь, Ромочка. На кой черт мне муж сдался?

– Да хотя бы парень…