Двигаясь дальше на юг, мы периодически встречали пары горбачей, но больших скоплений не попадалось. На юге Камчатского залива мы спустили лодку, чтобы поработать с ними напоследок. Киты оказались недружелюбными – они постоянно уходили, надолго заныривая и проходя под водой большое расстояние, а также каким-то образом договорились с парой финвалов, чтобы те выныривали в самый неподходящий момент и отвлекали внимание на себя. Начал моросить дождь, и все скрылось в легкой дымке; мы пытались найти горбачей по выдохам, но все время натыкались на финвалов. В какой-то момент, когда мы двигались на полном ходу, финвал вышел прямо перед лодкой – Ванюха едва успел затормозить, чтобы не врезаться в этот огромный, бесконечно длинный бок, который все тянулся и тянулся из моря, как змей Ёрмунганд, пока наконец не показался невысокий скошенный спинной плавник и не исчез в волнах.
Мы вернулись на «Эмму», повесили «мустанги» сушиться, но не прошло и часа, как вдалеке сквозь дымку показались черные треугольнички, а буквально три минуты спустя рядом с ними вышла группа плавунов. Чертыхаясь и ругая бестолковых китов, которые то не приходят вообще, то приходят сразу всем скопом, мы спустились в лодку и рванули в ту сторону. Выбор между косатками и плавунами был не из легких – это на Командорах мы всегда предпочитаем плавунов, а здесь, на новом месте, могли быть какие-то интересные косатки, и упускать их тоже не хотелось. В итоге мы решили поснимать косаток, пока плавуны под водой, – они занырнули как раз, когда мы подъезжали. На наше счастье, косатки были сговорчивыми и легко дали себя снять. Встреча и впрямь оказалась интересной – это была часть семьи AV2, которую мы уже несколько лет не видели в Авачинском заливе. Куда делась вторая ее половина, мы так и не выяснили – возможно, за эти годы AV2 разделилась надвое, но не исключено, что другие члены семьи просто ходили где-то неподалеку, в нескольких километрах, а мы не заметили их за завесой дождя.
Оставив отснятых косаток, мы заторопились к плавунам. Работать с ними в дождь – сплошное наказание: с другими китами в пылу погони как-то отвлекаешься от стекающих за шиворот струек воды, а вот когда долго стоишь под дождем посреди бескрайнего серого моря, чувствуешь, как одежда постепенно пропитывается водой, и плавуны все не выныривают – моральный дух команды начинает давать сбой. Тем не менее мы отработали несколько выныров, даже смогли что-то снять издалека и совсем уже было собрались сдаться и ехать на яхту сушиться, как вдруг киты вышли прямо за лодкой, буквально в сотне метров от нас. Мы успели подскочить в самом начале продышивания, и они, как по заказу, совсем не испугались нас и прекрасно дали себя отснять, а под конец мы подошли достаточно близко для выстрела, я прицелилась в ближнего кита, и стрела образцово-показательно тюкнула его в бок и отскочила с пробой.
Это был успех, и с чувством выполненного долга мы решительно двинулись на юг. Когда яхта проходила мыс Козлова, в просвете тумана неожиданно вынырнуло сразу несколько горбачей. Покрутившись немного и отсняв всех, кого смогли, мы двинулись дальше, в туман. Чуть погодя он снова сменился обложным дождем, который шел непрерывно два дня, пока мы проходили Кроноцкий залив. Потом к нему добавился еще и ветер, и в Петропавловск мы вернулись уже по начинающемуся шторму.
Посмотреть в глаза косатке
Однажды к нам в экспедицию приехала очередная девочка-студентка. Она была романтична, как многие в ее возрасте, и свое желание поучаствовать в нашей работе объяснила тем, что хочет «посмотреть в глаза косатке». Девочке удалось реализовать эту мечту, но мы так и не узнали, увидела ли она в глазах косатки то, что искала. Скорее всего, нет, потому что больше она к нам не приезжала.