Облачно, возможны косатки

Нам часто задают вопрос: зачем вообще изучать косаток? Какая от них польза – ведь их не едят и особой роли в жизни человека они не играют? На этот вопрос можно отвечать по-разному. Можно вспомнить о том, что косатки питаются рыбой, которую также ловят люди, поэтому нам важно изучать их, чтобы оценить, какой ущерб они наносят рыбным косякам. Можно порассуждать о независимой эволюции интеллекта в двух совершенно разных ветвях эволюции – приматов и китообразных. Но на самом деле правильный ответ на этот вопрос очень прост. Наши работы по изучению косаток и других китов – это так называемая фундаментальная наука. В отличие от прикладной науки, которая направлена на решение каких-то конкретных, сиюминутных полезных для человечества задач (например, добыча нефти или создание ядерной бомбы), фундаментальная наука, по сути, занимается одним-единственным вопросом – как устроен мир. Она изучает любые его аспекты независимо от текущих проблем и ограничена лишь воображением ученого и наличием финансирования. Фундаментальная наука часто кажется бесполезной и порой действительно бывает таковой. Но именно она приносит человечеству открытия, на которых строится научный прогресс. Когда Максвелл занимался изучением электричества или супруги Кюри исследовали радиоактивность, никому и в голову не приходило, что от этого может быть какая-то практическая польза, – они делали это из чистого естествоиспытательского любопытства. Если бы не любопытство ученых, не было бы ни автомобилей, ни микроволновок, ни телефонов, ни компьютеров.

И совершенно неясно, какие из кажущихся сегодня бесполезными исследований станут завтра основой прогресса. Очевидно одно – страны, в которых фундаментальная наука процветает, в перспективе оказываются лидерами и в технологии, а те, которые финансируют только прикладные исследования, загоняют себя в тупик, и в будущем им приходится покупать или воровать технологии за рубежом.

Что касается конкретно исследований косаток и вообще китообразных, у них много разных связей с другими областями – от экологии до подводной акустики. Но прежде всего киты – важный компонент экосистем, вершина трофической пирамиды. По состоянию их популяций можно судить о том, что происходит с экосистемой в целом. Они для этого очень хорошо подходят, так как, в отличие от рыб, постоянно всплывают на поверхность, и их численность и распределение можно довольно точно оценить. Для устойчивого использования морских ресурсов люди должны понимать, как работает вся экосистема в целом, и киты – очень важная ее часть.

А белых косаток мы после того случая видели еще не раз. В 2014 году нам встретился белый подросток на Северных Курилах. Забавно, что ровно через день после этого двух белых косаток – самку с детенышем – наблюдало круизное судно в Охотском море на восток от Сахалина; фотографии этой встречи впоследствии прислал нам гид с того судна Брэд Сивиор. Конечно, это не могли быть одни и те же животные – встречи произошли на расстоянии в несколько сотен километров, и даже быстроногие (точнее, быстрохвостые) косатки не способны преодолеть его за столь короткий срок.

Айсберга мы снова встретили в 2015 году, и снова в огромной толпе косаток. Погода была получше, чем в первый раз, так что мы смогли к нему подойти и как следует отснять и на фото, и на видео. С ним было несколько сородичей, которых мы встречали и тогда, в 2010-м, – видимо, члены его семьи, но точный состав установить снова не удалось, так как все шли очень разрозненно и постоянно сходились и расходились с другими семьями. Белая командорская самка Мама Таня продержалась дольше – после нескольких встреч в 2010 году она успешно избегала нас вплоть до 2018 года, когда ей снова не повезло попасть в наши объективы. А летом 2019 года белые косатки засветились в японских новостях – на севере Хоккайдо туристы сняли на видео группу, где были два белых животных. Но Айсберг благодаря поднятой в прессе шумихе до сих пор остается самой известной (кроме разве что Чимо) белой косаткой.

Не только косатки

Никто не знал, почему горбатые киты поют. Четверть века Нейт слушал их, наблюдал за ними, фотографировал их и тыкал в них палками, и тем не менее он до сих пор понятия не имел, зачем они это делают.

КРИСТОФЕР МУР. «ХВОСТОВОЙ ПЛАВНИК» (FLUKE)