Туннель выходил на угол улицы более широкой, чем та, по которой мы бежали, и гораздо менее освещенной и пустынной, чем главные улицы города. Но вот с аллеи, находившейся в двух кварталах от нас, на нее выполз человек – человек, находившийся в значительно худшем состоянии, чем мы: его шатало, как пьяного. Он был довольно далеко от нас, и наверняка сказать было трудно, но я почему-то был уверен в своей догадке. Он прислонился к фонарному столбу и постоял так пару секунд, что-то прижимая к груди. Мне даже и приглядываться не надо было, чтобы узнать, чт
Но когда стараешься двигаться бесшумно, это получается медленно и смахивает на марафонский забег для престарелых. Впереди виднелся Т-образный перекресток, а за ним стройка, над которой, подобно часовому-скелету, возвышался башенный кран, стоявший за высоким сетчатым забором, – слишком много возможностей, чтобы ускользнуть.
– Видишь! – прошептал я, выходя из туннеля. – Давай побежим! Если нам хоть чуть-чуть повезет, он упадет и свернет свою чертову…
Она схватила меня за руку:
– Постой! Он переходит дорогу!
Однако дорогу переходить он не собирался. Он прямиком направился к ограждению, сунул футляр за пазуху и полез наверх. Только прежде он, как и следовало ожидать, обернулся и, конечно, заметил нас. Может, он и хромал, но на забор он взлетел в мгновение ока, как перепуганный кот. И все же, когда мы подбежали к изгороди, он еще был наверху. Я подпрыгнул и попытался полоснуть его мечом, но клинок прошел в футе под ним. Он перемахнул через колючую проволоку и приземлился на одну из бесформенных куч за оградой. При этом раздался звон металла, подхваченный эхом в темноте. Элисон уже карабкалась за ним. Я подхватил ее за лодыжки и подтолкнул, чтобы она дотянулась до верха ограды, откуда уже она протянула мне руку и помогла забраться и тут же спрыгнула на ту же самую кучу, в прыжке выхватив меч из ножен. Она приземлилась с тем же металлическим звоном и стала спускаться по этой куче, словно по лестнице. Я оставил меч в ножнах, поскользнулся при приземлении и упал на какую-то металлическую поверхность, которая прогнулась подо мной с хрустом консервной банки. Это оказался капот старой ржавой машины. С него я незамедлительно соскользнул еще на одну машину, стоявшую под первой. Я прыгнул, ожидая наконец-то оказаться на земле, но приземлился на склоне – крутом и ненадежном склоне, который подался под моими ногами, как слоистый сланец или насыпь из щебня. Я вцепился в очередную машину и принялся судорожно искать опору для ног; подо мной, подобно адскому озеру, разлилась темнота. Что-то коснулось моей ноги, и я лягнул на всякий случай подозрительный предмет, но, к счастью, промахнулся.
– Сюда! – прошептала Элисон и снова потянула меня.
Я отпустил машину, и мы вместе заскользили на небольших металлических листах вниз, в темноту. Когда мы вроде бы докатились до подошвы этой автомобильной горы, я встал на ноги, а Элисон чуть не перекувыркнулась через голову под градом посыпавшихся на нее железяк. Я помог ей подняться, обнажил меч, и мы вместе принялись приглядываться и прислушиваться к потревоженному сумраку. Как будто тысячи неживых глаз уставились на нас из темноты, пустые глазницы и распахнутые в жуткой улыбке рты из мрачного склепа. Они слегка поблескивали в отражаемом облаками зареве городских огней, проступая темным пятном в переливающейся всеми цветами радуги луже, которая тихонько плескалась у наших ног. Это была не стройка, это было кладбище, чумной могильник костей запланированного отчуждения, разлагающихся трупов машин. Их вывернутые наружу кишки покрывали собой склон, по которому мы и соскользнули на землю.
– Данте бы такое понравилось! – пробормотал я и тут же внезапно щелкнул пальцами. – Штутгарт! Свалка металлолома неподалеку от городского центра! Metallwiederaufbereitung Amerningen! [99]
– Это замечательное место принадлежит одной из перерабатывающих компаний Лутца. Здесь вполне может быть назначено какое-нибудь рандеву…Внезапное напряжение, появившееся в походке Элисон, заставило меня быстрее любого жеста посмотреть туда, куда смотрела она. И я инстинктивно обхватил ее рукой за плечи. Облако вернулось, выплывая на нас из-за ограждения, подобно неким шелковым обрывкам паутины. Затем оно стало сгущаться и покатилось на нас, сгущаясь и белея все сильнее, подобно водопаду, сорвавшемуся из пустоты прямо на землю по нашу сторону забора.