Облачный атлас

Дуофизит видел мое смятение и понимал его. Нет, всего пять. По одному на каждом главном острове гряды. Нашу полную правду сказать оч’ просто, и настало время, шоб ты ее узнал. Мы тревожилис’, шо эта чума достигнет острова Предвидения и задует последний яркий огонь Цив’лизации. Мы искали хорошую почву, шоб рассадить побольш’ Цив’лизации на Га-Уае, и не хотели пугать вас, островитян, большими количествами чужеземцев.

Так шо, как видишь, взяла слово Мероним, твои опасения относи’льно моих подлинных целей были отчасти верными.

Меня это больш’ ничуть не заботило. Я сказал: Если все Предвидящие такие же, как Мероним, то, ей, будь их хотя бы и пять тысяч, в Долинах всех их ’стретили бы с распростертыми объятиями.

Дуофизит помрачнел, прикидывая, ско’ко Предвидящих могло остаться в живых. Глава моего племени здесь, на Мауи, откуда я с вами г’ворю, предводитель друж’любный, такой же, как ваша Аббатисса. Он приказал, шоб два каяка п’ресекли пролив Мауи, и они подойдут к Пальцу Иката послезавтра, ’коло полудня.

Я поклялся ему, шо к тому времени доставлю туда Мероним в целости и с’хранности.

Тогда за помощь ей я смогу побла’одарить тебя лично. Дуофизит пояснил, шо на каяках найдется место, если я захочу покинуть Большой остров вместе с ней.

Это пом’гло мне определиться с намерениями. Спасибо, сказал я этому жилистому Предвидящему, но мне над’ остаться и разыскать свою семью.

Мы скрывалис’ в тех развалинах еще одну ночь, шоб у меня немного срослис’ мышцы и залечилис’ ушибы. У меня сердце разрывалос’ от того, шо я не мчался обратно в Долины для сражения аль разведки, но Мероним видела, как через Квиквихеле на направлению к Долинам изливалис’ несметные полчища конных Конов, вооруженных арбалетами, и уверяла, шо затяжного сражения в Девяти Долинах не будет, ей, все будет кончено за неско’ко часов, а не дней.

Печальным и тревожным был этот день. Мероним учила меня польз’ваться своим особым стрелятелем, похожим на берцовую кость. Мы упражнялис’ на ананасах, потом на огромных репейниках, потом на желудях, пока я не начал целиться оч’ точно. Я был на страже, пока спала Мероним, потом на страже была она, а я еще немного поспал. Вскоре наш костер опять стал сгущать сумеречную дымку, и мы пообедали пайками Конов, в к’торые входила засоленная баранина и морские водоросли, и лиликоями, фруктами, к’торые произрастали в этих развалинах. Я задал коню овса, приласкал его и дал ему кличку Уолт, пот’му шо он был таким же уродом, что мой кузей, потом меня снова ужалила боль, и я приг’рюнился, прикидывая, кто из моих родичей мог еще оставаться в живых. Сказать по правде, не знать худшего еще хуже, чем знать.

Меня коснулас’ мим’летная мысль, и я спросил у Мероним, поч’му К’рабельщица держится в седле так же уверенно, как Коны. Она призналас’, шо большинство Предвидящих не умеют ездить ни на каких животных, но она жила среди племени Суоннекке, к’торое обитает за Анк’риджем и Фар-Кувером. Суоннекке разводят лошадей так же, как жители Долин разводят коз, ей, и их малыши умеют ездить раньше, чем ходить, и она научилас’ этому, пока там была. Мероним много сообщила мне о племенах, среди к’торых жила, но сейчас мне некогда обо всем этом рассказывать, не, становится поздно. Мы г’ворили о завтрашнем маршруте к Пальцу Иката, вишь, одна возможность состояла в том, шоб следовать острому гребню Кохал над Девятью Долинами, а другая — шоб сначал’ вдоль реки Вайпио добраться до гарнизона Авеля и разведать там все, шо удастся разведать. Мы, вишь, не знали, шо именно собиралис’ уч’нить Коны — то ли разгромить-спалить, а потом и опустошить Долины, то ли захватить наши жилища, поселиться в них и поработить нас на наших же землях. Я-то поклялся, шо доставлю Мероним на Палец Иката в целости-невредимости, а следить за Конами было делом неб’зопасным, но Мероним отрезала, мол, сначал’ мы разведаем, шо творится в Долинах, и образ действий на завтра был определен.

Рассветный туман был восковым и плотным, шо ил. Нелегко было пробраться вместе с конем через хребет Кохал и заросли к реке Вайпио, понятия не имея о том, не поджидает ли нас отряд Конов по ту ст’рону тростниковых стен, к’торые мы с таким шумом проламывали. По большей части мы шли пешком, ведя коня в поводу, но к полудню добралис’ наконец до реки, привязали его в голом узком ущелье и прокралис’ ’коло мили, остававшейся до жилища Авеля, вдоль поросшего елями отрога. Туман обращал каждый пень в затаившегося на страже Кона, но я все равно был бла’одарен Сонми за прикрытие. Добравшис’ до опушки, мы посмотрели на гарнизон. Мрачный это был вид, ей. Одни то’ко в’рота Авеля, вишь, стояли закрытыми, а все стены и надворные постройки были обуглены и порушены-разломаны. С балки ворот свисал голый чел’век, ей, подвесили его, по обычаю Конов, за лодыжки, может, это был Авель, может, нет, но вороны уже копалис’ у него во внутренностях, и парочка наглых динго подбирала упавшие комки.