Облачный атлас

Значит, К’рабль бросал якорь примерно в десяти бросках от Школьного мыса, из носа его выходили две проворные лодки поменьше и летели над бурунами к берегу. На каждой было шесть-восемь мужчин-женщин. О, все в них было чудесным. К’рабельные женщины очень походили на мужчин, вишь, волосы у них были острижены, а не заплетены, шо у женщин Долин, и были они жилистыми-сильными. У каждого из них была здоровая-гладкая кожа, без единого пятнышка парши, но все они были коричневыми-черными и больше походили друг на друга, чем другие люди, к’торых видишь на Большом острове. И Предвидящие много не г’ворили, не. Два стражника оставалис’ возле лодок на берегу, и если мы спрашивали, Как вас зовут, сэр? — аль: Куда вы направляетес’, мисс? — они то’ко трясли головами, к’буто г’воря, Ничего не скажу, не, так шо больше и не спрашивайте. Таинс’венная Смекалка не давала нам подойти ближе. Воздух становился все плотнее, пока ты больше не мог сделать ни шага. К тому же она причиняла ’глуши’льную боль, так шо с ней ты не дурачился, не.

Обмен пров’дился в Общинных складах. Предвидящие г’ворили странно, не лениво-порывисто, как в Хило, не, но опытно-холодно. К тому времени, как они высаживалис’, молва успевала потрудиться, и из большинства жилищ уже тащили в Общинные склады корзины фруктов-овощей-мяса и всего такого. Еще Предвидящие наполняли особые свои бочки свежей водой из ручья. В ответ они предлагали железные изделия, к’торые были лучше всех, шо делалис’ на Большом острове. Менялис’ они честно и никогда не г’ворили угрожающе, шо дикари в Хонокаа, но когда г’ворят вежливо, эт’ проводит между вами линию, к’торая означает: Я доста’чно тебя уважаю, но мы с тобой не родичи, так шо не п’реступай через эту линию, ладно?

Ей, Предвидящие соблюдали строгие правила насчет обмена с нами. Они никогда не предлагали на обмен никаких штук, к’торые были бы сильнее тех, шо уже были на Большом острове. Например, после того как был убит Па, собрание согласилос’ построить гарнизон у жилища Авеля для защиты тропы Муливаи, к’торая была главной дорогой от п’реправы у Слуши в наши Девять Долин. Аббатисса попросила у Предвидящих особое оружие, шоб нам защищаться от Конов. Предвидящие отказали. Она их умоляла, ’коло того. Они все равно отказали, и тем все и кончилос’.

Другое правило заключалос’ в том, шоб не г’ворить о том, шо лежит за океаном, ни даж’ об острове Предвидения, кроме его названия. Нейпс из жилища Айноуи просил в обмен показать ему К’рабль, и тогда на моей памяти Предвидящие были ближе всего к тому, шоб всем рассмеяться. Их вождь сказал нет, и никто не удивился. Мы никогда не пыталис’ сломить эти правила, пот’му как считали, шо они, обмениваяс’ с нами, оказывают нашей Цив’лизации большую честь. Аббатисса всегда приглашала их остаться на пированье, но их вождь всегда вежливо отказывал, и они волочили выменянное добро к своим лодкам. Через час К’рабль уходил, весной на восток, а осенью на север.

Так проходили эти визиты, каждый год, с тех пор как мог кто-ни’удь помнить. Пока мне не исполнилос’ шестнадцать, когда женщина Предвидящих по имени Мероним поселилас’ на время в мое жилище, после чего нишо не будет таким же, ни в моей жизни, ни в Долинах, не, никогда.

Позади и выше прохода Верт’бри находился гребень под названием Лунное гнездовье, откуда ’ткрывался лучший вид на Наветренную сторону с пастбищ Кохал. ’днажды п’гожим весенним днем я пас козье стадо в Лунном гнездовье, как вдруг уследил К’рабль, приближавшийся к заливу Флотил’и, и как же красиво он выглядел, сам г’лубой, как океан, так шо если бы ты не смотрел прям’ на него, то и не увидел бы, не. Теперь шо? Я знал, мне надо бежать-спешить на обмен, но, вишь, мне надо было присматривать за козами и все такое, а к тому времени, как я добрался бы до Общинных складов, Предвидящие, вер’ятно, могли бы уже вообще уходить, так шо я остался ленивым-неподвижным, глядя на чудесный К’рабль Смекалки, к’торый приходил-уходил вместе с дикими гусями и китами.

Ладно, то была моя причина, шоб оставаться, та, к’торую я сам себе называл, хоть настоящей причиной была де’ушка по имени Розес, к’торая собирала листья палилы для лекарств, шо делала ее Ма. Вишь, у нас была лих’радочная тяга друг к другу, и в этот пьянящий, оглашенный жав’ронками день я никак не мог насытиться ее соблазни’льными манго и влажной смоквой, и правда в том, шо я не хотел идти никуда больше, да и Розес тож’ не собрала в тот день много листьев палилы, не. О, вы смеетес’, вы, жаром пышущие юнцы, но было время, ей, когда я был таким же, как теперь вы, точь-в-точь.