Облачный бык

Мы долго передавали эту историю изустно, предпочитая не составлять весьма опасных для хранения записей: ведь они позволили бы внешним людям знать о нас слишком многое и слишком точно. Основание Иньесы, создание и укрепление княжеского дома, построение паритета интересов с крупнейшими денежными домами и правящими династиями – это была большая работа, и она наконец-то позволила нам создать надежное хранилище, выстроить внутренние правила и убедиться в их надежности. И в нашей способности из поколения в поколение быть – Ин Тарри. Истинными, полнокровными.

Я, двенадцатый правитель княжества Иньеса, Луис Гарза Ин Тарри, решился записать первичную историю. Все же слова не всегда удается донести неискаженными. Все же сейчас мы живем и действуем в двух десятках стран, используем в работе три десятка наречий. Так что неискаженные слова изустного предания невозможны, мы давно себя обманываем. И то, что запишу, не есть первичный рассказ, это лишь искаженная многими пересказами на многих наречиях история договора, который создал нас – людей золотой крови. Но запишу первичный текст, как сам понимаю его. Со всеми личными моими домыслами и догадками. По мере роста дара каждый полнокровный придет к неискаженному договору, ведь кровь знает его. А до взросления сгодится и моя запись.

Началось все весьма далеко от нынешнего центра так называемого цивилизованного мира. Вероятное имя первого из нас – Микеле, хотя произношение я искажаю по своей привычке. Однако же имя Микеле, Микаэле, Михель – для нас всегда было особенным, его не давали просто так, и оно – обязывало.

Микеле был вынужден бежать со своим отцом в дикие пустоши, и далее попал на пиратский корабль, чудом уцелел в крушении и оказался выброшен на берег мира вечного лета. Сейчас тот континент зовут Черным, людей с её северной оконечности полагают бездушными и потому продают, как скот… Кто-то из нас займется этой проблемой, полагаю. Рабство искажает души людей, замедляет движение золота и уродует природу общества. Но – я отвлекся.

В то время белых людей не знали в краю вечного лета. Отец Микеле был тяжело болен, он не оправился после кораблекрушения. И доживал свой срок среди диких людей. Приняли его весьма радушно, хотя бы потому, что не сочли опасным и чужим, не обратили в рабство и даже снабдили ничтожным минимумом съестного припаса.