Читаем Обладать полностью

Обладать

Глянь, Джеральдина, в глубь моих камней —Я для тебя кладу на бархат руки.Дитя, приблизься, попытайся сведатьПерстней моих загадочный язык.Смотри, мерцают на молочной кожеБерилл, и изумруд, и хризопрас —Подарки знати. Мной они ценимы,Но не за цену, а за то, что немоВ них говорит о тайном Мать-Земля.Моим под стать, как шёлк твои ладони.Я их коснусь – и между нашей кожейПроскочит электрическая искра.Что, чувствуешь?.. Теперь смотри, как в камнеСвет зыблется, – не будет ли тебеЛик явлен в актиническом мерцаньи?Иль, может, то ветвей переплетеньяВ Саду Желаний дивном, богоданном?Что видишь там? Сиянья паутинкаПрокинулась? То лишь начало. ВскореМир духов нам подаст благие вести,Чрез эти огоньки с сознаньем нашимОн связан; столь же трудно постижимаСознанья сила, как игра живаяКамней – и цвет их вечный – синеваСапфира, зелень изумруда, – илиЗачем одето горло птицы ФениксВсей радугой цветов в песках пустынных,Но серым – средь полей, и белым – в дебряхПолярных. Речь имеют эти камниВ Божественном Саду. А здесь – немотуМы их толкуем и познать стремимсяНетленны формы в теле минерала.Возьми мой шар хрустальный, Джеральдина.Смотри, как в сфере правый с левым крайИ с верхом низ местами обменялись,А в глубине, как будто под водою,Пылающий – вниз пламенем! – чертог.То комната уменьшенным подобьемПеревернулась. Там, под сенью зреньяДуховного, всё смутно, всё подвижно;Там вдруг проглянет из-за грани тайнойЧего здесь нет. Моё лицо, вниз бровью,Сияньем облачится розоватым,Как анемона в нише каменистойЛученьем одилическим. И следомЗа Формою моей, другие Формы,В других лучах, тебе в глаза вохлынут,Я в том ручаюсь! Будь лишь терпеливаИ не спугни случайно сил капризных.Ведь искра та, что в Медиуме вспыхнет,В каналах путь для дружественных ДуховОтважных озаряя – на болотныйПохожа огонёк, блуждает, гаснет…Я призвала тебя, чтоб обучить.Начало было славным, все признали.Твой транс в субботу полным был, глубоким.Твоё едва дыханное держалаЯ тело у груди, толпились ДухиУ губ твоих девических и тихоВели благую речь; иные, впрочем,Пытались изрекать, чего невинностьДремавшая не знала б и в помине;«Изыдите!» – я им велела. В ухеМоём прилежном Духов голосаО том звенели, что кристальной чашейТы избрана для них, Сосудом силы,Откуда черпать свежесть даже мне,С моей усталой мудростью, пристало.То значит – избираю я тебяПомощницею для моих сеансов,Товаркой милой. А потом, как знать,Не станешь ли сама ты Духов жрицей?..Тебе знакомы дамы, что сегодняПридут. Вниманья жаждет баронесса.Она скорбит о мопсе опочившем,Что бегает в полях извечно-летнихИ лай знакомый шлёт. Будь осторожнаС судьёю Хольмом, в нём живёт неверьеИ, даже усыплённое, воспрянетПри поводе малейшем. ОбещаетДругих всех больше – в смысле благ духовных! —Графиня молодая Клергров, скорбьюОбъятая: ужасной лихорадкойБыл сын её единственный похищенВ вояже год назад, двух лет от роду.Прерывистое слышно лепетаньеЕго нам на сеансах – о чудесныхЛугах, где он венки из маргаритокПлетёт невянущие, – но графинюНе утешает это; бледну прядкуОна с собой повсюду носит. ЖаждетЛишь одного – на миг его ладошкиКоснуться, поцелуй ему единыйОтдать, чтоб знать доподлинно – он есть,А не проглочен Хаосом и Тьмою…Я говорю об этом, Джеральдина,Поскольку… я хочу тебе поведатьО том, как мы, с кем речь имеют Духи,Стараемся «явленьями» дополнитьДары и знаки Духов непрямые,Что посланы бывают осязанью,И зрению, и слуху – да, дополнитьИ подкрепить, чтоб не было сомнений,Чтоб истинность их стала очевидной!..Звонят, бывает, Гости в Колокольцы;По комнате Огни танцуют; РукиНебесные касаются нас, смертных.Бывают и Аппорты[163] – вин бокалы,Цветы морские и венки со смирной.Порой же Силы не даруют знаков.Но даже в дни пустые – когда телоМоё болеет и не слышит ухоБлагие голоса – приходят людиЗа утешеньем иль за верой новой.И я просила наставленья Духов,Как быть в такие дни, – и научилиОни меня, как… разыграть «явленья»,Скорбящих тем утешив, озадачивВсех маловеров подтвержденьем зримым.Перчатки белые на «паутинках»Сойдут за руки, что живут без тела;Небесные венки на тонких нитяхПовиснут с люстры. Что один способенПроделать Медиум, то двое смогутЕщё улучшить. Так стройна, тонка ты,Меж двух экранов, верно, проскользнёшь ты?..А ручки твои в лайке пусть игривоПромчат по кринолину иль коленаМужчины-подозрителя коснутся,Благоуханьем бороду овеют…Что ты сказала? Лгать ты не желаешь?Позволь напомнить, кем была ты прежде:Хорошенькой служанкой, что смотрелаНа молодого господина томноИ угодила к госпоже в немилость.Теперь спрошу я: кто пришёл на помощь?Кто пищу, кров, одежду предоставил?Открыл в тебе нежданные талантыИ томность обратил на соисканьеДуховного и прочего богатства?..Лепечешь благодарности?.. Ещё бы.Пусть Благодарность приведёт к Доверью!Обман наш малый – это род Искусства,Простым иль сложным быть оно умеет.Так женщины всё вкладывают сердцеВ одежду кукол восковых (мужчиныИз мрамора ваяют херувимов)Иль вышивают на подушках скромныхЦветы, что на холстах запечатленныВ дворцах вельмож… Ты ложью называешьТе mises en scène, что на театре ДуховЯ составляю. Та же в них искусность,Что и в Искусстве. Истина в них скрыта,Как в чудесах, представленных в Писаньи.Искусству нужен Медиум, посредник —Колоратура, темпера иль мрамор.Посредством красок Образ ИдеальныйЖены иль Матери себя являет(Хотя моделью, может, послужилаРаспутная какая-нибудь девка).Через посредство языка вручаютНам Идеал великие Поэты:Стал прахом Дант, но Беатриче – с нами.И вот посредством Медиума плотиС её животной дрожью, потом, стономЯвляются Тончайшие СознаньяДля тех, кто с верой ждёт. И той же плотиПриказывают тайно, научают,Как фосфор зажигать, как нити свеситьИль как тяжёлый стул воздеть над полом.Телесные покровы и одеждыСебе спрядают Духи из дыханьяМоей груди, – позволь, я поцелуемЕго частицу дам тебе. А колиНе явятся Они, не облекутся —То почему б нам не создать подобье —Проворством пальцев и дыханьем тем же,Вздымающим плоть бренную?.. Понятно?..Порой вздыхает флейта неподдельноИх голосом. Но коль Они забудутИграть, пусть ту же музыку надежды,Раскаянья, томленья – извлекаютМои ль, твои ли губы… ГоворитОб истине Искусство, но, однако ж,Все чудеса его предстанут ложьюВ суде мирском, у химика в реторте…Мы истину несём по воле ДуховИ проявлять обязаны искусность.Не надо на меня смотреть с вопросомИ со слезой во взоре. Дар сердечныйПрими, бокал вина, дитя-девица,Тебя он успокоит; сядь поближе,В глаза мои смотри, подай мне руку,Мы дышим в лад. Когда тебя впервыеПодвергла я гипнозу и младаяДуша открылась мне, как цветик солнцу,Я поняла – особый дар имеешьТы отзываться на моё внушенье,Быть слепком мне… В моих глазах ты видишьЛюбовь, расположенье (что бы ДухиЕщё ни показали). Без боязниМоей отдайся власти. Я умерюТвоё сердцебиение; на сильнойРуке твою я нежность упокою.Я буду непреклонна, Джеральдина,В моей любви, в моём добродеяньи.Ты, верно, знаешь – Женщины бессильныВ том хладном мире, где всем правит Разум,Где всё измерено и механично.Там мы – предметы, штучки, безделушки,Цветы, без корня ставимые в вазы,Чтоб день процвесть и сгинуть. Но представь же,Здесь, в комнате, завесами одетойИз мягких тканей, освещённой елеСвечи мерцаньем иль полумерцаньем,Где очерки вещей нечётки, звукиДвусмысленны, – здесь мы сильны и властны;Здесь древнее Наитие, вздымаясьИз Глубины, бьёт гальванизмом в струныПрироды женской; эти струны-нервыТолкуют, сообщают дальше ВолюНезримых Сил. То мир наш супротивный,В котором с нами – через нас, – даваяНам власть, беседуют те Силы, коимНет постижения и нет предела.Войди в сей мир обратный, Джеральдина,Где, как в хрустальной сфере, всё превратно:Где кверху притяженье, лево – справа,Где вспять часы идут, и восседаютНа троне женщины в одеждах пышных,В уборе роз душистых; в их коронеАгат, и изумруд, и камень лунныйСияют, ибо здесь мы – КоролевыИ Жрицы; всё течёт по нашей Воле.Все маги – ловкачи. И в нас не большеЛовкачества, чем в тех Жрецах верховных,Которые толпу склоняли к вереШутихами и магией, чтоб отсветНебесного Огня явился в тусклыхГлазах, которым до речей священныхНет дела… Успокоилась? Прекрасно.По венам голубым твоим перстнямиЯ проведу, в тебя вольётся сила.Ты благо ощущаешь. Ты спокойна.Моей рабой себя зовешь? Напрасно.Поменьше вычурных словес и жестов,Коль хочешь преуспеть на нашей сцене.Моя ты Ученица и товарка!Сибиллой Илс не станешь ли однажды?!Пока же будь почтительной и кроткойПред дамами и нежно-молчаливойПеред мужскими взорами; знай чинноЧай разноси (а ушки на макушке —Нам в болтовне гостей немало проку!).Смотри, вот кисея (у нас тайник тут!);Цветы, что с неба хлынут; вот перчатки,Что в воздухе летать, как руки, будут…Помочь должна ты с сыном леди Клергров!Она безумно жаждет прикоснутьсяК нему хотя б на миг, к его ручонке.Ты в темноте – вот этак – подползи к ней,Упри на миг ей локоток в колено,Тронь пальчиками щёку (ведь не зря жеРука твоя нежна, как в перевязках!)Что? Вред?.. Какой? Одна лишь будет пользаДля Веры для её; и хитрость нашаНевинная, коль укрепляет Веру,Полезна тож. На, прядь волос возьми-ка,У горничной отрезана и цветомСовсем как та, что от бедняжки-сына.Ты в темноте подбрось ей эту прядкуВ ладони страждущие – будет БлагомТо для неё и Счастьем столь великим,Что мы с тобою словно бы под солнцемОкажемся и ждёт нас процветанье,Подарки… А её – надежда вечна…

[Desunt cetera]

Перейти на страницу: