Обладатель Белого Золота

Первая окинула его оценивающим взглядом, словно его возрастающая суровость к себе пробуждала в ней сомнения. Но она была не из тех, кто отступает. Молча кивнув, Первая знаком направила его и Линден к саням, а сама, повернувшись, двинулась вниз по крутому, занесенному снегом склону с такой решимостью, словно ей не терпелось встретиться с приведшим сюда Поиск Злом.

Издав клич, похожий на вызов, Хоннинскрю сорвал с места Ковенантовы сани и, проваливаясь в снег, устремился следом за меченосицей.

На то, чтобы спуститься по склону к кромке снегов и оказаться у подножия горы, отряду потребовался всего один день. С немыслимым креном, на сумасшедшей скорости, доступной лишь Великанам, сани мчались с горы, ненадолго останавливались, лишь когда Первой требовалось оглядеться, чтобы выбрать лучший маршрут. Казалось, она вознамерилась отыграться на спуске и наверстать все время, затраченное на долгий и трудный подъем. До полудня зеленый обод — цвета хризопраза и глаз Дафин — сомкнулся вокруг солнца, словно гаррота. Но Ковенант не мог смотреть на солнце — как, впрочем, и куда бы то ни было. Его хватало лишь на то, чтобы цепляться за поручни саней да усилием воли сдерживать тошноту.

Лед и снег, покрывавшие склон, резко обрывались у кромки равнины, успевшей покрыться столь густой и буйной растительностью, что она казалась непроходимой. Поскольку Ковенанта все еще мутило, да и голова его шла кругом, он не мог не порадоваться тому, что спуск завершился в сумерки и Первой не взбрело в голову продолжить эту безумную гонку, ринувшись напролом сквозь заросли. Однако меченосица прекрасно видела, в каком состоянии находятся он и Линден. Пока Сотканный-Из-Тумана и Хоннинскрю разбивали лагерь, она передала Ковенанту флягу с «глотком алмазов» и оставила их с Линден вдвоем — приходить в себя.

Снадобье быстро уняло тошноту Ковенанта, но ничего не могло поделать с яростью и страхом в глазах Линден. В течение вечера Красавчик и Первая попеременно обращались к ней с вопросами, но отвечала Линден односложно, и вид у нее был отсутствующий: Ползучая растительность говорила на языке, понятном лишь ей одной, и это поглощало все ее внимание. Не осознавая, что за ней наблюдают, Линден то и дело растерянно покусывала губу, словно утратила прежнюю собранность и понятия не имела, как ее вернуть.

Ее поза и облик живо напомнили Ковенанту то время, когда она впервые столкнулась с солнцем плодородия и едва не лишилась рассудка.

— Нет! — шептала Линден тогда. — Этого не может быть. Я не верю в такое Зло.

Теперь она верила во Зло, но легче от этого не становилось — напротив, ее возросшие сверхчувственные способности делали восприятие неотвратимого, как смерть, и неизлечимого, как проказа, Солнечного Яда еще более мучительным.

Ковенант пытался не спать, всем видом предлагая ей свою молчаливую поддержку, но Линден оставалась напряженной и отстраненной, и, в конце концов, смертельная усталость взяла верх над его сочувствием. Он провалился в сон с мыслью о том, что обладай он хоть малой толикой способностей Линден, то опасность, грозившая Стране, была бы не столь велика. А Линден была бы не столь одинока. Несмотря на видения, избавиться от которых он не мог, ночь пролетела как один миг. Когда Кайл разбудил Ковенанта, рассвет уже занимался. Почувствовав прикосновение харучая, Ковенант вздрогнул и, открыв глаза, поймал себя на том, что непроизвольно уставился на зелень. Его спутники были уже на ногах. Пока Красавчик и Сотканный-Из-Тумана готовили завтрак, а Хоннинскрю разбирал лагерь, Первая, стиснув зубы и бормоча ругательства, изучала местность. Пробел между горными пиками позволял первым лучам высветить полоску растительности прямо перед лагерем. Еще чуть-чуть, и солнце должно было коснуться отряда.

При виде того, как извивается и растет зелень, у Ковенанта по коже пробежали мурашки. Контраст между местами, куда падал солнечный свет, и теми, которых он еще не достиг, придавал этому зрелищу еще более фантастический и зловещий вид. На каменистой почве у подножия горы деревьев не было, однако корявые, немыслимо искривленные кустарники уже вымахали размером с деревья. Пространство между их стволами заполнялось чертополохом и другими гигантскими сорняками, а огромные полосы мха и лишайника цеплялись за камни, словно короста. И все, к чему прикасалось солнце, принималось расти с невероятной быстротой, словно поднимаясь на чудовищной опаре. Ковенант понял, что в действительности успел позабыть, сколь ужасен Солнечный Яд, и теперь страшился момента, когда ему придется оказаться в этом зеленом аду.

А потом первый солнечный луч упал на стоянку.

В последний момент Первая, Хоннинскрю и Красавчик успели встать на оголенные участки скалы. Сотканный-Из-Тумана вскочил на плоскую каменную плиту, предназначавшуюся для разведения костров на снегу.

Линден кивнула, одобрив предусмотрительность Великанов.

— На Кайла это не действует, — пробормотала она, — а вам необходимо беречься. — Ее и Ковенанта защищала обувь из иного мира, а Финдейлу и Вейну никакой защиты не требовалось.