Обладатель-полусотник

Кстати, сам Гонтарь так и находился все это время в коме. Хотя привести его в чувство кто только не пробовал. И колдовали над ним, и ведьмы свои наработки применяли, и сам Загралов своими Кольцами водил да толику энергии пытался пролить в бесчувственное тело.

Ничего не удавалось. Даже допущенные к телу союзники не смогли его реанимировать доступными им средствами и умениями. Так и ушли, лишь взяв с Ивана слово позвать их для первой же беседы, если полутруп очнется.

А четверо телохранителей Бонзы и его ближайшие помощники пришли в себя уже на следующий день. Осознав, что они только чудом спаслись от гибели, уготованной им бывшим боссом, давали показания по любой теме, невероятно искренне и с готовностью обходиться без питья, еды и сна. Настолько пытались вымолить для себя право на жизнь. Обещая и во время суда давать чистосердечные показания.

Последнее, что они помнили в «Новотеле», – приказ Большого Бонзы выпить по бутылочке специального энергетика. Выпили. Дальше – полное беспамятство.

В остальном знали они не очень много. Точнее: ничего архиважного, что полусотники и сами могли выведать. Зверя никогда не видели. Что им говорил Бонза, то и делали. Да и платил им он не за болтовню или неудобные вопросы.

Самая большая вина, что на них висела, – это похищение девушки, которой Федор так добивался. Причем они утверждали, что девушку никто не убивал, она в последующие дни частенько бывала на даче. При этом казалась всецело преданной своему парню, вела себя порой как злобная собака и несколько раз вообще никого не подпускала к спящему Гонтарю.

Весь квартет допрашивали полковник Клещ и его супруга, никак не числящиеся среди живых. Так что вскоре можно было бы передать пленников и для государственного судилища. Ничего конкретного о деятельности и существовании обладателей они не знали.

А вот Федор, мрак Аркадьевич Гонтарь, обязан был знать больше. Недаром его, такого садиста и сластолюбца, любящий до жути дядюшка приговорил к смерти. Мог что-то особенное ведать, крайне мешающее дальнейшему существованию Бубенчика. Да и секрет появления зверя не давал покоя обладателям…

И вот, именно в субботу, ближе к обеду, Загралову по внутренней связи доложили из тюрьмы:

«Больной очнулся. Ведет себя спокойно. Просит пить весьма жалобным голосом».

Уже вскоре возле ложа своего недавнего врага Иван организовал «гараж», и туда переместились Лучезар Апостол, Курт Свифт, Гон Джу. Подождали, пока узник поест и утолит жажду, и приступили к подробнейшему допросу.

Глава 26 Спрятался?

На новом месте Большой Бонза решил обосноваться очень надолго. И не потому, что желал вообще остаться в тени и больше на общественной ниве не отсвечивать. Да и не потому, что желание мстить как-то подувяло. А потому, что устал. Жутко устал. Чувствовал себя дико разочарованным и от упадка моральных сил вознамерился тихо, но весьма качественно спиваться несколько дней подряд.

К тому же обстановка позволяла. И уверенность имелась в наличии: никто меня здесь не отыщет. Другое имя: Грин Вупорт. Иная национальность: англичанин. Не тот статус, что прежде: ушедший на пенсию чиновник. Новое семейное положение: старый, но еще крепкий хрыч, от которого совсем недавно сбежала молодая жена.

Ну и со средствами – полный ажур, хватит на все. Хотя официально достаток: чуть выше среднего. А денежки поступают со сданного в аренду доходного дома. Дом существует на самом деле, и вполне достаточные доходы с него на счет Грина Вупорта идут регулярно. В свое время Бонза густо, по всему миру раскидал такие вот точечные вложения на «черный день».

Про остальные счета, коих тоже по всем банкам хватало, и вспоминать не стоило. Владелец Москвы (в прошлом) никогда не складывал яйца в одно лукошко.

Номер он снял великолепный и теперь, поглядывая в окно на городскую улицу с двенадцатого этажа отеля, размышлял:

«Ну ладно, сейчас иду в ресторан и начну напиваться… А дальше-то что? – свой организм он знал очень хорошо. – Алкоголь резко взвинтит аппетит, я начну жрать, как не в себя, переем до такого состояния, что лишняя рюмка водки просто не влезет. Да и пьянеть перестану на сытый желудок… Значит, надо идти в бар, да в такой, где, кроме льда, и загрызть нечем. А это не так просто: найти в этом гадюшнике еще больший гадюшник… Или все-таки отложить релакс на потом?.. А то и вообще соединить нужное с более нужным?..»

Натуру человеческую не исправить. И если уж последние десятилетия только и делалось, что искалась выгода во всем, то и сейчас от этого так просто отречься не получится. Тем более что сюда, можно сказать, на околицу цивилизации, Бонза приехал не только для залегания «на дно», пьянства до забытья да загула, полагающегося после страшного поражения. Имелся у него тут интерес, еще и какой имелся! Точнее, целая совокупность интересов.

Только вот и сложностей эта совокупность могла подбросить – мама, не горюй! Финал мог оказаться печальным, вплоть до смертельного.