Обладатель-шестидесятник

Тело и привычки соответственно реагировали по-своему. Хотелось вскрикнуть, восстановить дыхание, отпустить впившуюся в ладони вместе с ногтями ткань и отползти в глубину комнаты. Реакции тела в полной мере поддерживало и сознание.

А вот подсознание… Оно, скорее всего, реагировало, как ему и полагалось. Восторг! Ошеломление прекрасным! Желание взлететь! Жажда побывать в этих горах. Стремление ощутить прохладные и упругие потоки встречного ветра, рассмотреть вплотную многочисленные замки, башни и шпили которых местами возвышались над густым лесом.

Не будь Иван обладателем и не знай, что иные, заселенные миры существуют, принял бы увиденную картину за мираж. А так почему-то сразу поверил, что все перед ним реально. До него можно дотянуться. Его можно потрогать. К нему можно слетать.

Тем обиднее было вспомнить, что все это ему снится, все это лишь глюки отдыхающего тела. Но именно отрезвляющее напоминание позволило додуматься до простейшего:

– Раз это мне снится, то я могу прыгнуть и полететь! В самом деле! – Он и не заметил, что произнес это вслух. – Только и надо, что разжать пальцы и шагнуть… А в самый последний момент я проснусь…

И тут за спиной послышалось:

– Эй! Не вздумай шагать!.. Не все так просто… И недаром в классе находится учитель…

С этими словами Загралов был легко подхвачен под мышки и отставлен от пропасти на два шага назад. Потом последовала просьба:

– Штору-то отпусти. Ткань редчайшая, а от твоего пота ее напрочь разъест.

Иван с некоторым смущением выронил скомканную ткань, медленно попятился, а потом и уселся в кресло. Лишь затем присмотрелся к отодвинувшей его от окна. Голос у великанши оставался прежним. Да и рост не изменился. А вот все остальное… Даже сложно было бы описать ее благородное, красивое лицо, стройную, великолепную фигуру или шикарное, скорее всего вечернее, платье. Если попытаться в двух словах, то получалось лишь одно: «Настоящая королева».

И эта королева очень внимательно пыталась отследить реакцию гостя. И вслух уточнила:

– Как я теперь выгляжу?

– О-о! Великолепно! Нет слов… Любые мои комплименты покажутся тусклыми и неубедительными! – Ивану хватило минуты, чтобы прийти в себя и вновь вернуться к бесшабашному настроению: – Будь я великаном вашей расы, не удержался бы от предложения руки и сердца.

Видно было, что даме оценка понравилась, хотя она проворчала, усаживаясь в кресло:

– Куда мне больше-то?.. И без того некоторых мужей редко вижу.

– Даже так? Интересная у вас тут жизнь… Правда, никак не могу понять конкретно – где? И конкретно – у кого?

– Где, где?.. Здесь! – дама мотнула головой в сторону штор, которые оставались приоткрытыми. – И что за вопрос «У кого»? У нас! У восьмидесятников! – Рассмотрев, как глаза ее собеседника расширяются в некоем озарении, она вновь перешла на ворчание: – Вот ходил бы в каждый класс, знал бы все и не задавал глупых вопросов.

На такие упреки отвечать было нечем, разве что бессильно развести руками. Тогда как в голове мелькали разные догадки:

«Сон-то не простой! Не иначе, как навеян оставшимся в руке сигвигатором… Или он тут ни при чем? Какая-то толстая бабка мне могла и сама присниться и про восьмидесятников заговорить. Наверное, пока не проснусь, так и не пойму, что со мной происходит. Значит, сейчас отдаюсь на волю течения и стараюсь получить максимум полезной информации».

Исходя из этого, поинтересовался вслух:

– Сколько же классов я пропустил? – И оказался немало удивлен прозвучавшим ответом:

– Двадцать пять. Мой класс – двадцать шестой. Хотя… если пользоваться твоей терминологией, – учительница смотрела на столешницу перед собой, и в глазницах у нее мелькали странные отсветы, – правильнее называть это уроками. Начиная с приобретения пятьдесят пятого фантома обладатель на третью ночь с часа усиления попадает сюда. Где и получает в течение определенного срока по четыре урока на каждое прибавление. Ага! Есть еще и первый урок, вступительный.

– Но в инструкции об этом ни слова нет!

– Зачем вносить туда, если сигвигатор все равно забрасывает ученика на третью ночь сюда для учебы?

– И всегда забрасывает?

– Всегда! Исключений не было. Именно с пятьдесят пятой ступени обладатель становится крайне опасен для многих миров. И не потому, что он плох характером или в нем скрыты склонности к убийствам и разрушениям. Подобное создание сам сигвигатор уничтожает на границе в пятьдесят четыре фантома. А потому, что силы достаются невероятные, и можно просто нечаянно, по незнанию натворить страшных бед.

Загралов уже понял суть происходящего. Он ведь сразу десяток фантомов создал, за короткое время перешагивая те самые вехи, на которых следовало во сне получать какие-то уроки. После чего прошло примерно чуть более суток (по длительности они могли существенно различаться в разных мирах), и вот он, момент истины: шестидесятник здесь, и его ругают за прогулы. Оставалось только удивляться, почему не трое суток? Похоже, что некие программы вознамерились срочно наверстывать упущенное в программе обучения.