Обладатель-шестидесятник

«Нет у них оружия? Вообще? Ха! Пусть расскажут об этом на Привозе! Там им тоже не поверят, зато правильно ответят витиеватым языком народного фольклора. Но почему они не используют свое оружие? Боятся показать его землянам?.. Скорее всего… Не доросли еще «наши детки» до обладания в своей песочнице чем-то страшным, способным повредить всю звездную систему. И так мы чуть друг друга не угробили ядерными дубинками. Дикари-с!.. И опять-таки зачем они меня и душку Санче’Ри разыскивают?.. Что-то тут не то… как бы чего не вышло…»

Потому и не отзывался, что опасения за свою шкуру превалировали. Но и оставаться в полном неведении показалось финансовому аферисту не очень разумным. Именно в Москве сейчас творилось нечто большое и грандиозное, именно там решалось, быть цивилизации или не быть. Да и правильно гласит поговорка: держать врага надо на ближнем поводке.

Учитывая невероятную занятость противника в связи с последними событиями в мире, можно было не опасаться своего обнаружения. Разве что на него могли наткнуться чисто случайно. Поэтому господин Кюден помчался с максимальной скоростью в Москву. И вскоре уже раскидывал сети наблюдения вокруг тех людей, которых он считал либо фантомами, либо физическими прообразами фантомов.

Потому что приближаться своими фантомами к зонам безопасности иных обладателей было бы крайней глупостью. Проще, чем подставиться, виделась только явка с повинной. А пока есть возможности наблюдать, подслушивать, анализировать и разгадывать главные тайны, лучше сидеть в укромном уголке столицы и не высовываться. Это будет всяко интересней, чем болтаться в чужой стране и томиться неизвестностью.

Вот Печенег и занялся сбором информации, применив для этого весь недюжинный ум, опыт долгожителя и смекалку прирожденного афериста. И ему повезло. Может, личные качества тому заслугой, может, благоприятное стечение обстоятельств, но полусотник сумел подобраться к раскрытию тайны под грифом «Лунная колонизация».

Начинал он с того, что выбрал самое интересное направление и сосредоточил именно на нем всех своих фантомов. А ведь именно установление на Луне отражателя наиболее явственно показывало единение и сотрудничество между Союзом обладателей и пришельцами с Тау-Кита. Да и русские ученые на весь мир хвастались, не скрывая, что устройство сделано, протестировано и подготовлено к сборке именно ими.

За эту ниточку и удалось потянуть, осторожно добравшись до весьма и весьма интригующего клубочка. Довольно скоро выяснилось, что на местах нет более четырех десятков видных специалистов, талантливых во многих сферах науки, производства и быта. Причем все они являлись ярыми и последовательными поклонниками колонизации спутника Земли, а правильнее сказать, теоретиками и практиками своих же многочисленных идей, теорий и разработок. Но если раньше они занимались разработкой своих идей на перспективу, то сейчас они попросту куда-то исчезли.

Второй интересный момент: вдруг засобирались куда-то в дальний путь близкие и родные тех самых специалистов. Между собой они иногда с тоской проговаривались тоскливыми фразами:

– Разве можно выжить на обледеневшей Новой Земле? Там ведь тоже от цунами нельзя спастись? – и в ответ слышали от глав семейств, которые ссылались на личный разговор (причем недавний) с пропавшим родственником:

– Игрек (имя любое, но всегда крайне уважаемое в семье) утверждал, что там мы сумеем выжить. Тау-китанцы уже частично эвакуировались в это убежище.

– Почему же они к себе не улетят? – спрашивали самые недоверчивые.

– У них здесь постоянная экспедиция, космических кораблей нет. Но ждут! Спасателям уже весточку дали и теперь ждут.

Больше подслушивать не было смысла. Легко складывая два и два, Ричард понял, что уже ведется спешная постройка города в недрах Луны, куда и будет эвакуирована самая ценная часть населения планеты. А вот места в том городе будет очень мало, и количество эвакуированных будет строго лимитировано. В противном случае сотни людей уже пропадали бы ежечасно вместе со своими вещами.

Сделанные выводы Печенега опечалили:

– Значит, Земля обречена… Страшная участь миллиардов… – и разозлили, – а какие-то избранные ушлепки останутся жить и размножаться! Почему такая несправедливость?!

По правде говоря, Печенег никогда не страдал человеколюбием. Не бросался в зоны бедствий на спасательные мероприятия, не выделял средства для покупки хлеба для голодающих, не вытаскивал заложников из лап террористов, не спасал детей из горящих зданий. Да и на крики убиваемых рядом прохожих никогда прежде не реагировал. А тут сам себе поразился:

– Мне-то какое дело?.. С чего это я так озаботился этими нейтральными миллиардами?.. Вдруг все только к лучшему для цивилизации складывается?.. И она пойдет по другому, правильному пути развития?.. Хм! Знать бы еще, какой путь воистину правильный?.. И отыщется ли мне самому место на том пути?..