Обладатель

Размечтался! Там оказалась вполне обычная на вид вода. И скорей всего не минеральная из бутылки, а из-под крана. Но всё равно её хотелось выпить всю и сразу. Иван сдержал себя и начал с каши. Как ни странно, она оказалась вполне приличной на вкус, да и котлету есть было можно. Ну и на десерт пошла вода…

Глава семнадцатая Помощь и засада

Через час после скромной трапезы захотелось справить нужду. Постучался в дверь, её открыли, и конвоир сводил его в туалет. Когда вернулся, ни миски с ложкой, ни кружки на столе уже не было.

И что ему делать в этой комнате? Неужели заставят еще что-то писать? А потом отпустят? Или опять засадят в камеру?

Нет ничего хуже неопределённости. Не знаешь, что будет через час, и уж тем более завтрашний день просмотреть нельзя. Вот тем и плохо подобное место: не с кем пообщаться, посоветоваться. Ведь при желании могут на него всех собак повесить, и сиди потом лет десять, а то и больше.

Вот в таких печальных размышлениях Иван и проводил время.

Он даже успел задремать за столом, положив голову на руки. Наконец явились конвоиры и повели в комнату, где арестанта раздевали и обыскивали. Вся его одежда лежала на столе, вполне аккуратно сложенная.

– Переодевайтесь! – данная команда прозвучала более чем обнадёживающе.

Однако отсутствие каких-либо вещей в карманах и паспорта не позволяло расслабиться. Возможно, его просто вознамерились куда-то перевезти.

Но его отвели в знакомую комнату для допросов и усадили на знакомый стул. За столом восседал ещё более знакомый майор Кряжев.

– Ну что, Иван Фёдорович, ничего больше добавить не хотите?

Арестант немного подумал и этак серьёзно кивнул:

– Хочу. Каша нормальная, котлета могла бы быть и лучше. По поводу простой воды – полезно. Но чай – тоже было бы неплохо…

– Понятно… Учтём. – Кряжев сделал длинную, тяжёлую паузу, перебирая бумаги, лежащие перед ним. Ткнул в одну из них пальцем и приглашающее махнул другой рукой: – Пересаживайтесь сюда. Прочитайте и распишитесь!

Ещё в то время, когда Загралов писал «сочинение», к двери квартиры журналиста Евгения Олеговича Кравитца подошел щуплый, провинциального вида паренёк в очках, с громоздким чемоданом в руке. Повозился с ключами, вошел, а с лестничного марша, ведущего на следующий этаж, вниз устремился какой-то невзрачный серый субъект. На ходу он разговаривал по телефону:

– Один… Явно какой-то родственник припёрся… Ага! И кого?.. Понял, сейчас соберу и всё утрясём!

Он постоял около подъезда, дождался троицу молодых крепких мужчин с угрюмыми и решительными лицами, и они вчетвером поднялись на лифте. Возле квартиры Кравитца эти трое рассредоточились вне зоны видимости из дверного глазка, а серый невзрачный тип вытащил ярко-жёлтую фуражку и напялил на свои немытые вихры. После чего позвонил и чуть ли не мальчишеским голосом проблеял на раздавшееся «кто там?»:

– Проверка счетчика!

Очкарик приоткрыл дверь и удивлённо пробормотал:

– Какого счетчика?..

В следующий момент он был сметён в квартиру четвёркой ворвавшихся бандитов. Его повалили на пол и заломили руки за спину. Но бандиты тут же застыли, услышав голос и увидев три направленных на них пистолета:

– Кто такие? Никак заблудились? И пальчиками! Пальчиками даже не шевелим!!!

Глазки у невзрачного забегали почище, чем у героев мультфильмов. Но разобрался он в обстановке на удивление быстро:

– Ой! Да тут никак обыск? Тогда мы не будем мешать и зайдём как-нибудь в другой раз…

– А ну-ка на пол! Руки на затылок!

Причём поднявшийся на ноги очкарик принимал участие в обыске нежданных визитёров чуть ли не активнее, чем все его остальные коллеги, вместе взятые. Ещё и ворчал:

– Чуть не затоптали, уроды! Где ваша вежливость? Где уважение к гражданам?

Тут же провели экспресс-допрос арестованных бандитов. Помогли подтянувшиеся с улицы товарищи. И машина поимки главарей налётчиков стала набирать ход. Через несколько часов вся группировка, которая угрожала Евгению Олеговичу Кравитцу за своих посаженных подельников, получила возможность встретиться с этими самыми подельниками в местах, как говорится, не столь отдалённых.

В ином месте Москвы события развивались не так бурно, не настолько массово и без телесных повреждений, но с не меньшим психологическим накалом. Карл Гансович Фаншель, его жена и дочь спустились на лифте прямо в гараж, и глава семьи сам сел за руль основательно затонированного внедорожника.

– А где Славик? – удивилась Лариса Андреевна, усаживаясь вместе с дочерью сзади.

– Отпустил парня. Нам ведь только к Свену съездить.

– А за покупками? – напомнила Ольга.

– И за покупками съездим. Заедем в «Ашан» на развилке.

Машина выехала из гаража, и Ольга повернулась к матери:

– Ма, а ты успеешь свои фирменные зразы приготовить?

– Наверное…

– А фаршированный картофель сделаешь?

– Ну… попытаюсь…

– И все три салата?

– Да что ты так переживаешь, словно этот твой Ванюша из голодного края приехал? – фыркнула мать с некоторой ревностью и раздражением. – Выглядит средне, много не съест.

– Ты не смотри на его внешний вид, ест он хорошо. А как восточные блюда умеет готовить!