Облака среди звезд

Я услышала удаляющиеся шаги Корделии, сопровождающиеся ворчанием. Мне необходимо было еще подумать. Я была уверена, что, хотя тепло отношусь к Чарлзу, не люблю его. У меня никогда не было дядюшек, но, если бы были, Чарльз наверняка был бы любимым. Ох, о чем же я думаю! Какие дядюшки?! Нужно успокоиться. Я должна быть с ним помягче и дать понять, что могу и передумать. Я не хотела причинять ему боль. В конце концов он же нравится мне! Масса людей во все времена спят с теми, кого не любят. Скорей всего, я даже научусь со временем его любить.

— Хэрриет! — сказала я вслух. — Ты совершеннейшая идиотка!

— С кем ты разговариваешь? — Корделия опять начала ломиться в дверь. — Я не могу найти лук. Ты должна помочь мне, иначе я отправлюсь к Марии-Альбе в монастырь.

Я отперла дверь.

— Можешь войти. Я просто переодеваюсь.

— Какая-то ты красная. Что случилось?

— Ничего. Как твои занавески? Ты нашла, что еще порезать на лоскутки?

— Так как Порция, очевидно, уже не вернется, я порезала ее зеленое платье — ну, ты знаешь, бархатное.

Я влезла в джинсы.

— Не думаю, что это разумно. Это было ее любимое платье.

— Из остатков я собираюсь сделать плащ для маскарада. Возможно, с русским колпаком.

Уверенность Корделии меня восхищала. Мы спустились вниз. Я попыталась сама разобраться с машинкой. В окно мне были видны Чарлз и Офелия. Я надеялась, что они не ссорятся. Пока я разбиралась с луком, беконом и сыром, все пыталась и никак не могла привести мысли в порядок. К счастью, Чарлз, похоже, забыл о своем желании помочь.

Корделия продолжала болтать, но я едва ли слышала ее. В конце концов, он же не предложил мне прямо сейчас выйти за него замуж. Может, я не то себе вообразила? Но он же говорил о любви… О, Хэрриет, держи себя в руках!

Через полчаса рисотто был готов. Я поставила блюда на поднос и отправилась наверх. В столовой открыла окно, чтобы позвать из сада Чарлза и Офелию, и едва не упала в обморок от удивления. Они больше не сидели в креслах. Они стояли посередине лабиринта. И целовались…

— Эй вы, двое, ужин на столе! — крикнула я.

Чарлз испуганно взглянул наверх.

— Господи! — услышала я слова Офелии. — Так я и знала. В этом доме уединиться невозможно.

Чарлз помахал мне. Он выглядел совершенно довольным. Я помахала в ответ.

Ужин проходил в странной обстановке. Чарлз и Офелия явно витали в облаках, куда нам, простым смертным, было не добраться. Каждый раз, когда их взгляды встречались, они вновь начинали любовное воркование. Мы с Корделией были предоставлены сами себе. Стоило мне подумать, какой дурой я чуть было не выставила себя, приходилось закусывать губу, чтобы не расхохотаться. Я была глубоко тронута тем, что Чарлз настолько уважительно относился ко мне, что решил сначала поговорить со мной о своей любви.

— Никто меня не слушает! — возмутилась Корделия. — Вы собираетесь пожениться?

Офелия молчала, опустив голову.

— Надеюсь, — ответил Чарлз. — Но, вероятно, не сейчас.

— Чем быстрее, тем лучше, — возразила Корделия. — У вас есть какие-нибудь молодые родственницы, которые претендуют на роль подружек невесты?

— М-м… Да, две племянницы.

— И как они выглядят?

— Дай-ка вспомнить… Рыжие и со скобками на зубах.

Корделия просияла:

— Бедняжки…

— Я не узнаю собственную дочь, — через несколько дней сказал об Офелии отец. — Она стала еще красивее, но при этом какой-то смиренной. Я не уверен, что мне это нравится.

Отец продолжал заходить к нам вместе с Флер на коктейль, считая это своим долгом перед нами с Корделией. Чарлз и Офелия забежали на минутку — взять кое-что из одежды. На прощание Офелия расцеловала всех, даже Флер, а меня заключила в объятия и пригласила на следующей неделе поужинать у Чарлза.

— Она счастлива, — сказала я. — По-моему, это прекрасно.

— Но почему он? — вопросила Флер. — Он, конечно, видный мужчина, но — полицейский!

— Он главный инспектор, а не бобби на велосипеде, — возразила я, может быть, слегка раздраженно. — Он очень, очень умен, прекрасно образован и на редкость порядочный…

— Ну, ну, хватит, — примиряюще проговорил отец. — Я уверен, что все довольны друг другом.

Во время последнего визита Офелия говорила со мной о Чарлзе:

— Он единственный мужчина, который не поверил, что я — хладнокровная стерва, — сказала она. — И я действительно перестала ею быть. Удивительно, как мы пытаемся соответствовать мнению других о нас. Чарлз был со мной таким жестким, и я не могла не влюбиться в него. Хотя очень сопротивлялась. Он сказал, что влюбился в меня с первого взгляда — в мою внешность, конечно. А потом полюбил за тот вызов, который я бросила ему. — Она снова покраснела. — Он сказал, что я пугала его больше, чем самые закоренелые бандиты, с которыми ему приходилось иметь дело.

— А это на самом деле было так? Я имею в виду — ты и вправду его ненавидела?

— Думаю, что нет. — Офелия рассмеялась. — Я без ума от него. Но не хочу этого показывать.

Я заключила, что по ней все равно видно больше, чем она хочет показать.

— Но мы немного переживаем за вас с Корделией, что вы остались тут одни. У вас действительно все в порядке?