Облако Пустоты. Жизнеописание и наставления великого чаньского учителя Сюй-юня

Прошлой зимой, восьмого дня двенадцатого месяца (18 января 1910 г.) ваша мачеха бхикшуни Мяо-цзин отбыла в сторону Западного Рая. Она сидела, скрестив ноги, и пела свои гатхи перед этим, а «отошла» сразу после того, как закончила, при этом весь монастырь наполнился необычным благоуханием, аромат которого ощущался несколько дней, в течение которых ее тело в сидячем положении с прямой спиной казалось живым. Увы! Хотя этот мир подобен сну или обману зрения, даже будь ты из дерева, все равно не сдержать слез в подобном случае. Это письмо имеет целью ознакомить вас с тем, что происходит в вашей семье. Я очень надеюсь, что, получив его, вы немедленно вернетесь вместе с кузеном Фуго. Кроме того, святое учение здесь в упадке, и кому как не вам знать о том, что именно вы должны его оживить. Разве вы не можете последовать примеру Махакашьяпы и ниспослать нам золотой свет, чтобы я смогла стать вашей соратницей по дхарме! Я вся в слезах, и буду лелеять эту надежду до конца дней своих. Слова ничего не стоят, даже тысячи слов не могут передать все мои чувства, их не передать никакими словами.

Ты дикий гусь, покинувший гнездо,
В пути на юг один парящий в небе.
Как жаль оставшихся в родном гнезде,
Тяжелый долгий перелет им не под силу.

***

Раскалывает взгляд луну на горизонте,
Источник слез моих неиссякаем.
Так задержалась на реке Сянцзян —
Сливаются в пятно зарубки на бамбуке.

Тебе судьба быть совершенным в Дао

И мудростью сиять для нас, как солнце.
Но жили вместе мы в горящем этом доме[68]
И, значит, родственники в граде дхармы.

С уважением, бхикшуни Цин-цзе, удрученная печалью на горе Гуаньинь,

девятнадцатого дня второго лунного месяца года со знаками гэн-сюй (29 марта 1910 г.)

Примечание Цэнь Сюэлюя:

Когда учитель получил это письмо, у него были смешанные чувства: он был опечален, потому что не отплатил сыновний долг родителям, но также и обрадовался тому, что более чем через сорок лет дхармы душа бхикшуни Мяо-цзин не омрачается приближением смерти. Это следует из ее двух гатх, предсказывающих ее воплощение в Западном Раю.

Мой 72-й год (1911–1912)

Весной, вслед за наставлениями, началась 49-дневная чаньская медитация из семи семидневок, продолжительность сидячей медитации во время которой измерялась сгоранием благовонных палочек. Была создана летняя база со своим распорядком и дисциплинарными правилами. На девятом месяце до провинции Юньнань дошли известия о том, что в Ухане вспыхнула революция, и начались беспорядки. Город Биньчуань был осажден, и все шло к большим бедствиям. Я выступал в роли миротворца, когда вследствие недоразумения командующий Ли Гэньюань послал войска с целью осады горы Петушиная Ступня, но будучи удовлетворен моими разъяснениями, не только отозвал войска, но и принял доктрину тройной драгоценности (Будда, дхарма, сангха).