Облако Пустоты

мятежников. Тан был доволен моим предложением и сразу стал обсуждать вопрос об

объявлении амнистии.

Год приближался к концу. Когда упасаки Оуян, Цзинъу и Люй Цюи прибыли в Куньмин

для сбора средств на строительство Китайского центра по изучению Дхармы в Шанхае, они

также остановились в храме Юаньтун. Я предложил им выступить с толкованием «Махаяна-

сампариграха шастры»73. Новогодние дни я провел в Куньмине.

Мой 80-й год (1919–1920)

Весной была организована бодхимандала 74 в храме Павших героев, где начались

ритуальные буддийские церемонии в упокоение душ умерших на земле и в воде. В то же

время была объявлена амнистия, и убиение животных в пищу было запрещено. Тогда же

губернатор Тан послал чиновников на мирные переговоры с Яном и У, с обсуждением

вопроса об их назначении военными командирами. После того эти два мятежника стали

лояльными к властям провинции.

Примечательным было то, что после начала буддийских ритуальных церемоний пламя

свечей в различных святых местах принимало форму цветов, походивших на распустившийся

лотос, в удивительном разнообразии. Участники церемонии толпами приходили посмотреть

на это необычное явление. К концу сорок девятого дня и на протяжении молитв о

благосостоянии усыпанные драгоценными камнями хоругви появились в облаках над

головой. Увидев это, толпа опустилась на колени в благоговейной молитве.

После окончания церемонии губернатор Тан пригласил меня в свой дом с просьбой

прочесть сутры в упокой души умерших членов его семьи. Когда он снова увидел знамения,

то преисполнился твердой веры в дхарму, и все члены его семьи стали буддистами. Я остался

в Куньмине на зиму.

Мой 81-й год (1920–1921)

Весной губернатор Тан попросил меня устроить еще одну бодхимандалу и совершить

буддийские обряды в упокоение душ умерших на земле и в воде, после чего я давал

толкование сутрам.

Монастырь Хуатин на западе Куньмина представлял собой древнюю святыню в

окружении красивейших пейзажей, но монахи не могли поддерживать его в надлежащем

состоянии и с каждым днем он ветшал все сильнее. Потом было решено продать его

европейцам, намеревающимся построить на его месте клуб, на что было получено

разрешение у местных властей. Я был опечален этим и поговорил с губернатором Таном,

призывая его сохранить это святое место. Он выслушал меня и провел тайное совещание с

местной знатью, среди которой были Ван Цзюлин и Чжан Чжосянь. После этого последний

пригласил меня на вегетарианский обед, во время которого я получил официальное

73 Собрание шастр махаяны, приписываемых Асанге. Три из них были переведены на китайский язык

Парамартхой в 563 г.

74 Хотя термин «бодхимандала» часто используется в значении «храм» или «священное место» вообще, он

имеет специфический контекст в данном случае. «Ритуал Земли и Воды», совершенный Сюй-юнем, включает

изготовление табличек, предметов культа и т. п. в форме защищающей мандалы, принесения в дар пищи и

символических жертвоприношений, считающихся эквивалентными тантрическому обряду, способному указать

мертвым путь к нирване или к благоприятному перевоплощению. Инициатором этого обряда был лянский

император У-ди (464–549), который провел его на горе Цзиньшань в Чжэньцзяне, увидев во сне некоего бхикшу,

посоветовавшего ему совершать подобные церемонии в упокой умерших.

предложение, написанное на красной бумаге, занять должность настоятеля монастырского

храма, что позволило бы им тогда восстановить святыню. Они трижды повторили свою

просьбу устно, и я в конце концов согласился.

В том году упасака Чжан Чжосянь принес пару гусей в монастырь Юньси и выпустил

их там на свободу. Меня попросили объяснить им монастырские правила, и обе птицы

склонили свои головы как бы в знак согласия следовать им. После этого они подняли головы

и казались очень счастливыми. Потом они стали ходить вместе с монахами в главный зал и

глядеть на читающих сутры монахов. В течение трех лет они ходили следом за монахами

даже тогда, когда те совершали ритуальное шествие вокруг статуй Будды и бодхисаттвы. Все

служители храма любили их.

Однажды гусыня из этой пары подошла к дверям главного зала и замерла на какое-то

время, потом прошла по кругу три раза, подняла голову и, взглянув на статуи, испустила дух.

Ее перья оставались глянцевыми, когда ее клали в деревянный ящик-гроб. Гусак

беспрестанно крякал, будто не мог перенести разлуки со своей подругой. Через несколько

дней он отказался от пищи и перестал плавать, а затем появился в главном зале и стал

смотреть на статуи Будды. Расправив крылья, он умер. Его также положили в небольшой

деревянный ящик и похоронили рядом с его подругой.

Примечание Цэнь Сюэлюя: