Облако Пустоты

и решил остаться там с целью практики самореализации и постижения Пути. Его называли

«Духом изумрудного феникса», а потом его именем была названа эта гора. Ее

ширмообразные вершины в более поздние времена стали местом возведения храма Хуатин.

Чаньский учитель Сюань-фэн, живший во времена династии Юань (1280–1367), изучавший и

познавший дхарму под руководством своего замечательного наставника Чжун-фэна (1263–

1323), построил храм Юаньцзюэ (Полное Просветление), который позже был назван Хуатин

(Цветочная Беседка) в честь горы, изобилующей цветами. Два года назад, когда это святое

место собирались продать иностранцам, проживавшим в Юньнани, я вмешался, и губернатор

Тан, купив этот монастырь, попросил меня стать его настоятелем. В процессе реконструкции

выкопали древнюю каменную плиту. Она не была датирована, но содержала надпись из двух

иероглифов «Юнь Си» (Пристанище Облаков). Позже ее прикрепили к верхней части ступы

Хайхуй, в которой покоился прах учеников.

[Проявляя щедрость], академик Чэнь Сяофу обменял свой собственный цветочный сад

на этот участок земли, некогда принадлежавший храму Шэнинь и находившийся тогда в

собственности местной сельскохозяйственной школы. Таким образом, мы смогли

восстановить храм Юньси, с его главным залом и усыпальницами. У подножия горы мы

построили новый храм и назвали его Чжаоти. Такое же название получила ближняя деревня.

Вырубая деревья в окрестных лесных чащах, мы однажды нашли сверток с золотыми и

серебряными монетами на сумму, превышающую 200 000 юаней. Я предложил передать эти

ценности правительству для учреждения фонда помощи нуждающимся. Когда

присутствующие стали настаивать на том, чтобы находку оставить у себя для решения

финансовых проблем монастыря, я сказал: «Согласно буддийским заповедям, монаху

запрещено пользоваться деньгами, потерянными другими людьми. Мы и так нарушили

заповеди, подобрав этот сверток, и было бы непростительно оставить его на свои нужды.

Можно личные богатства раздавать на всеобщее благо для устройства общинных полей или

для монахов, когда у них нет пропитания, но я не смею оставить потерянное кем-то

имущество в храме». Мое предложение было одобрено, и монеты были переданы

правительству на помощь нуждающимся.

Провинция Юньнань очень сильно пострадала от длительной засухи, начавшейся в

предыдущем году, и было трудно подсчитать количество жертв дифтерии. Все население, от

армейских офицеров до человека с улицы, стало вспоминать бывшего добропорядочного

губернатора Тана и приветствовало его возвращение на должность губернатора провинции.

Вернувшись на этот пост, он пришел к нам в храм и попросил меня помолиться о дожде.

Тогда я соорудил для этой цели алтарь, и через три дня хлынул проливной дождь. К тому

времени дождя уже не было в течение пяти месяцев. Поскольку дифтерия все еще

продолжала свирепствовать, Тан сказал: «Я слышал, что снегопад может остановить

эпидемию дифтерии, но сейчас лишь только конец весны. Как мы можем заполучить снег?»

Я сказал: «Я сооружу алтарь с этой целью, и вы со своей стороны, пожалуйста, от всего

сердца молитесь, чтобы выпал снег».

Тан стал соблюдать правила праведной жизни и молиться о снеге. На следующий день

выпало около фута снега. Эпидемия внезапно прекратилась, и все воздали хвалу

непостижимой буддадхарме.

Мой 84-й год (1923–1924)

Тот год был свидетелем возведения ступы для упокоения праха семи рангов

верующих 76. Во время землеройных работ при закладке фундамента был обнаружен гроб на

глубине более 10 футов с надписью: «Госпожа Ли из Фаньяна, год четвертый правления под

девизом цзя-цзин (1525–1526)». Ее лицо было свежим, будто она еще была жива, и когда ее

тело кремировали, языки огня приняли форму цветков лотоса. Пепел был помещен в

отделение, предназначенное упасикам. Все могилы справа от храма – они находились в

неблагоприятном месте – были перенесены по просьбе собрания верующих и после

кремации пепел покойных был также помещен в ступу.

На одном из надгробий была каменная стела с биографическими сведениями о бхикшу

Дао-мине, родившемся во времена правления под девизом Дао-гуан (1821–1850) и

впоследствии отданном родителями в храм, где он присоединился к сангхе. После

посвящения в духовный сан он руководил культовыми церемониями и был сосредоточен на

повторении имени бодхисаттвы Авалокитешвары. Однажды ему приснилось, что

бодхисаттва велела ему помыться и вода уже была приготовлена. Он вымылся и Гуаньинь

исчезла, а он почувствовал очень сильный прилив энергии к ногам. На следующее утро,

поднявшись с постели, он обнаружил, что может ходить так же, как все (чего раньше не мог).