— Нет.
— Говори.
Джейсон разворачивается и начинает мерить комнату шагами:
— Я не могу сказать тебе, что вижу во сне. Не могу сказать этих вещей. Не могу, но должен, — и его голос искажён ненавистью и яростью. Голова Марии всё ещё гудит от удара, но именно от его голоса она впервые за всю ночь вздрагивает. — Если бы я был мужиком, я бы сказал тебе. И ты разлюбила бы меня. Оставила меня. Ушла бы туда, где будешь в безопасности, и получила бы всё то, чего заслуживаешь.
— Этого никогда не случится, — обещает Мария. — Потому что я тебя люблю. А теперь… теперь скажи мне.
— В любом случае, — говорит Джейсон, — я не могу вспомнить.
— Хорошо, — отвечает Мария. Она поднимает обрывок бумаги и возвращается в постель. — Я могу подождать.
Джейсон ложится рядом. Он не близко и не далеко.
— Вспоминай. Я буду рядом. Ты расскажешь мне.
Гоа
— Я люблю тебя, — говорит Мария. Она практически падает в объятья Джейсона, когда поворачивается к нему. Волны очерчивают её талию. Юбка Марии точно морские водоросли опутывает их обоих.
Джейсон обнимает её за плечи, но в глазах его волнение. Она тянется к нему, и волны бегут мимо них безрассудные, беспокойные. И если небо не разобьёт её сердце, то за него эту работу сделает море. Она не смела и мечтать о чём-то же столь прекрасном.
— Это прекрасно, — озвучивает за неё Джейсон. — Боже, как прекрасно.
Мария окружена такой красотой, но взгляд Джейсона устремлён только на неё. Его рука напрягается, и в этой мощи она чувствует вес всех тех вещей, что он делает, и тех, что ему предстоит сделать, а ещё тех… которые он боится сделать.
— Я хочу этого, — говорит Мария, поймав его лицо в ладони. Она смотрит прямо в его глаза, прежде чем поцеловать. — Помни то, что происходит. Я хочу этого. Хочу.