Области тьмы (The Dark Fields)

Я до последней капли опустошил бутылку, завернул крышку и выкинул в корзину рядом с туалетом. Потом пришлось бороться с тошнотой. Я сидел на краю ванны, стиснув её стенки, уставившись на противоположную стену, и боялся даже закрыть глаза.

В следующие пять минут, прежде чем меня накрыл кодеин, произошло ещё два события, быстрых, как смена кадров в слайд-шоу, но от того не менее пугающих. С края ванны, и без осознанного движения, я очутился в центре комнаты. Стоял, качался, пытался вести себя безучастно – словно, если игнорировать отключку, она больше не повторится. А чуть позже – щёлк, щёлк – я оказался на лестнице вниз, сидел на ступеньке первого пролёта, сжимая голову руками. Я понял, что ещё одно такое переключение вперёд, и я окажусь на улице, в толпе фотографов и репортёров – может, в опасности, может, представляя опасность для окружающих, явно не контролируя себя…

Но вот я чувствую волну тяжести в конечностях и некую общую опустошённость. Я встаю, цепляюсь за перила и разворачиваюсь. Медленно карабкаюсь на третий этаж. Иду, словно по пояс в патоке, и когда передо мной появляется распахнутая дверь квартиры, я уже уверен, что больше никуда не пойду.

Потом у меня уходит несколько мгновений, чтобы понять, что звон, который я слышу – это не у меня в ушах. Это звонит телефон, и прежде чем я успеваю понять, что в нынешнем состоянии не стоило бы брать трубку, я смотрю, как моя рука тянется и снимает её с аппарата, а потом летит назад и прижимает её к уху.

– Алло.

– Эдди?

Я в шоке замер. Звонила Мелисса. Эдди?

– Да, это я. Извини. Привет.

Голос мой звучит тяжело и измождённо.

– Эдди, почему ты мне соврал?

– Я не… о-о чём ты таком говоришь?

– МДТ. Верной. Ты знаешь, о чём я.

– Но?

– Я читала “Post”, Эдди. Торговля акциями? Предвосхищение движений рынка? Ты? Вот не надо.

Я не знал, что сказать. В конце концов выдал:

– С каких это пор ты читаешь “New York Post”?

– Сейчас я, можно сказать, только “Post” и могу читать. О чём она?

– Не пони…

– Слушай, Эдди, бог с ним, с “Post”, бог с ним, с тем, что ты соврал мне. Самое плохое – это МДТ. Ты до сих пор его принимаешь?

Я не ответил. Я боролся с закрывающимися глазами.

– Срочно прекращай его принимать. Господи.

Я снова замолчал, но толком не мог сказать, сколько длилась эта пауза.

– Эдди? Скажи что-нибудь.

– Ладно… Давай встретимся. Теперь она замолчала, а потом сказала:

– Хорошо, когда?

– Это уж как ты скажешь.

Когда я говорил, язык казался толстым и раздутым.

– Завтра. С утра, ну, скажем, в половине двенадцатого, в двенадцать?

– Ладно. В центре?

– Хорошо. Где?

Я предложил бар на Спринг-стрит.

– Отлично.

Вот оно. Мелисса сказала:

– Эдди, ты в порядке? У тебя странный голос. Я волнуюсь.

Я разглядывал сучок на доске на полу. Собрался с силами и Выдавил из себя:

– Мелисса, увидимся завтра.

Потом, не слушая ответа, положил трубку.

Дополз до дивана и упал. Посреди белого дня я выпил целую бутылку сиропа от кашля. Я положил голову на ручку и уставился в потолок. С полчаса я ещё слышал разные звуки, вплывающие в моё сознание – звонок в дверь, удары в дверь, голоса, звонок телефона, сирены, машины на улице. Но они уже не могли вырвать меня из навалившегося оцепенения, и постепенно я погрузился в самый глубокий сон за долгие недели.

Глава 17

Вырубившись до четырёх часов утра, ещё два часа я пытался выкарабкаться из-под этого парализующего одеяла дремоты. Где-то После шести, чувствуя боль по всему телу, я сполз с дивана и побрёл в ванную. Принял душ. Потом пошёл в кухню и сделал себе громадную порцию кофе.

Вернувшись в гостиную, я выкурил сигарету и понял, что упорно разглядываю керамический горшочек на полке над компьютером. Но приближаться к нему не хотелось, потому что я знал, если дальше принимать МДТ, то таинственных и пугающих отключек будет всё больше. С другой стороны, я не верил, что это из-за меня Донателла Альварез лежит сейчас в коме. Я готов был признать, что что-то случилось, но что во время отключек я продолжал действовать на том или ином уровне, ходить, что-то делать… я отказывался соглашаться с тем, что, хоть и в этом состоянии, могу ударить человека по голове тупым предметом. Те же мысли посещали меня и парой минут раньше, когда я мылся в душе. У меня на теле оставались, хоть и сходили потихоньку, синяки и маленький круглый ожог, как от сигареты. Неопровержимые доказательства, решил я, что что-то было, но вряд ли я в чём-нибудь виноват…

Я через силу подошёл к окну и выглянул. На улице никого не было. Ни фотографов, ни репортёров. К счастью, подумал я, таинственный трейдер уже стал вчерашней новостью. Кроме того, сейчас утро субботы, особого шума быть не должно.

Я снова уселся на диван. Через пару минут опять принял положение, в котором провёл всю ночь, и даже чуток задремал. На меня накатила приятная дремота и даже лень.