Облицовка

Нужно соблюдать конспирацию и элементарную осторожность, что с каждым часом делать всё сложнее и сложнее, учитывая, что запасы ликёров в таком "шалмане" практически ограничены только внутренним объёмом помещения. Трудно даже себе вообразить, какой поднимется скандал, если "заместитель хозяина" расслабится и пойдёт на поводу у неспокойных гостей! Заходит мама или папа, а по квартире разбросаны тела перепившихся подростков вперемежку с пустой и дорогостоящей стеклотарой и журналами вышеуказанного содержания. А "поле битвы" окутывает дым, опять же, дорогостоящих сигарет, неумело затушенных о полированную мебель красного дерева… Недопонимание со стороны родителей и скоротечная расправа со всеми, вовремя не убежавшими с "места преступления", участниками мероприятия обеспечены. Страшно подумать, что может произойти, если потерять бдительность! Праздник дня рождения, плавно переходящий в кровавую бойню, а потом и в траурные мероприятия по нескольким адресам… Ужас… Ужас…

В процессе плавно-текущего "разврата" и моего блуждания в поисках собственного "Я" в этом новом и удивительном мире советского изобилия мы и разговорились с Олегом. Трудно сказать, что именно сподвигло нас на тесное и откровенное общение: то ли количество выпитого отвратительного ликёра (до глубины души ненавижу ликёры!), то ли постепенно наступившая апатия от постоянного восхищения… Как я и предполагал, для Олега ничего нового, вызывающего отторжение или зависть в этой квартире не было, ибо он сам жил в приблизительно похожей обстановке. За одним маленьким исключением – он нисколько не кичился своим благополучием и не старался плюнуть в окружающую и раздражающую "босоту".

Ещё одно занимательное наблюдение. Среди всех присутствующих только мы двое не состояли в комсомоле! Вся "элита" нашей школы успела проскочить в комсомол, а мы с Олегом не были удостоены этой чести! Прикольно! Среди элитарной (напрочь отсутствовала рабоче-крестьянская составляющая) первичной, почти партийной, ячейки нашей школы, собравшейся в полном составе на этой пьянке, только мы были "беспартийными". То обстоятельство, что он не торопится вступать в комсомол, Олег объяснил нежеланием своего отца (коммунист "по должностному положению" с многолетним стажем) и сынка тянуть по этой сомнительной дорожке. Прозорливый папаша! Или совесть ещё оставалась?

Но все остальные, эти барчуки в ультрамодных джинсах и с ежегодными каникулами на лучших курортах Болгарии?! Все они готовились стать достойной сменой своих отцов, уже основательно отдалившихся от простого народа. Коммунистической партии Советского Союза уже никто не верил, но наличие партийного билета предоставляло большие возможности и эти привилегированные хамелеоны активно этим пользовались. Уверен на сто процентов, если бы не скорая революция, все бы они стали ярыми коммунистами и смело потеснили бы своих предков в высоких кабинетах.

А Виталик… А, что Виталик? Ничего особенного, кроме того, что он стал моим вторым лучшим другом… Нормальный советский парень, длинный и сообразительный, который одним из первых в нашей школе начал осваивать ЭВМ! Это отдельная история… Он тоже жил в нашем общем дворе, в соседнем доме и учился с нами с первого дня. И, как вы догадываетесь, до девятого класса не выказывал особого желания к плотному общению ни с Олегом, ни со мной. Мы с Виталиком принадлежали к той категории челяди, которым путь на описанную вечеринку был однозначно воспрещён, но мне удалось просочиться, а ему нет… Но пути Господни неисповедимы… Наверное, пришло время, нам троим подружиться – мы и подружились…

Глава 4. Об этом нельзя не упомянуть

Какие бы силы не управляли нашей "полубогемной" тусовкой, но они распорядились таким образом, что вся наша сборная команда из "сливок района" и меня благополучно покинула эту прекрасную квартиру до прихода родителей виновника торжества. Сколько бы ни было влито в наши отроческие глотки алкоголя, но страх перед возможным наказанием был настолько велик, что каждый из нас буквально не отводил глаз от напольных часов ручной работы. И смотрели мы, как вы понимаете, вовсе не на шедевральную работу мастера – краснодеревщика, все следили за расположением стрелок на циферблате. Умирать никто не хотел… И алконавты облегчённо выдохнули, когда поступила команда на убытие. Какими бы мягкими и удобными ни были кожаные диваны, но постоянно дрожать от страха надоело всем.