Облом. Детективы, триллеры, рассказы разных лет

Мать сначала любила Олега Александровича за его манеры, галантность, статную фигуру, мужской темперамент. С годами темперамент стал угасать, а Олег Александрович лысеть. Все чаще он приходил домой пьяный, кричал с порога: «Лидия! Водки!» Выпив стакан, набрасывался на Лидию и, не раздевшись до конца, страстно «любил» ее. Затем засыпал тяжелым хмельным сном. Лидия смотрела на него облезшего, часто вскрикивавшего во сне, и чувство любви постепенно вытесняло чувство жалости. Позже это чувство стала вытеснять брезгливость. Тогда Олег Александрович после выпитого уже не набрасывался на Лидию, а до утра сотрясал храпом оконные стекла. Два последних года он нигде не работал, перебивался случайными заработками, да писал какой-то мифический сценарий. К Витьку, которого поначалу таскал пот театрам и музеям, сожитель охладел. Все чаще отстранял тянувшегося к нему мальчишку. Все чаще недоуменно глядел на мать Витек. Все чаще задумывалась Лидия: нужен ли ей Олег Александрович? Узнав, где собирается провести отпуск Лидия, привыкший к Крыму Олег Александрович поскучнел. Оказалось, что ему предстоит большая работа на даче у матери: крышу перекрыть, изгородь поправить, парники починить…

— Ты и починишь, и поправишь, и перекроешь, — грустно усмехнулась Лидия.

Незаметно пролетели три недели. Лидия с сыном вернулись в Москву. Олег Александрович не встретил их на вокзале. В пустой запыленной квартире на столе лежала записка: «Я связал жизнь с другой женщиной, — писал Олег. — Неделю назад мы поженились. Спасибо за все. Ключи от квартиры завезу позже». Витек не стал спрашивать, почему мать бессильно опустилась на стул, и мелко затряслись ее плечи. Он погладил Лидию по голове и спросил:

— Мам, помнишь наше озеро?

— Конечно же, помню! — уткнулась в него мать. — Оно всегда будет нашим.

Так и повелось с тех пор. Когда бывало трудно, кто-нибудь всегда вспоминал про их озеро. И текли воспоминания о том счастливом времени, когда у них была бескрайняя гладь воды, могучий лес и плывшие по небу белоснежные облака.

С детства Олег Александрович приохотил Витька к спорту. Пока был при деньгах, водил Циркулька в секцию верховой езды. Позже ее сменила секция фехтования: там тренировали бесплатно. На бокс Витек записался сам, уже после ухода Олега Александровича. За год до окончания школы пришлось распрощаться и с боксом. Настали времена, когда абсолютно за все надо было платить. Пришло новое увлечение — Иринка из соседнего подъезда. Незаметно пролетел этот последний школьный год, незаметно пролетели три месяца, отделявшие недавних школьников от армии.

Витек с пятью пацанами-москвичами оказался в запыленном военном городке в Забайкальских степях. Их, только что успевших принять присягу, окружили прокопченные солнцем парни, которых можно было принять либо за партизан, либо за беглых зэков.

— Откуда, сынки? — спросили они вновь прибывших.

— Из Москвы… — неуверенно ответил кто-то.

— Прилетели к нам грачи: пидарасы-москвичи! — грянули служивые.

— Как служить будем: по уставу или как полагается? — спросил новичков младший сержант.

— В чем разница? — ответил вопросом на вопрос Витек.

— Если по уставу, то через месяц службы ты сам в петлю полезешь, — сказал младший сержант. — А если как полагается, то все деньги и посылки будете отдавать нам, «старикам». Кстати, сегодня же напишите домой, чтобы родители слали вам шоколад и хорошие сигареты… Каждому «старику» положен денщик. «Старик» его уму-разуму учит, тот ходит за «старика» в наряды, белье его стирает, койку заправляет. Словом, делает все, что от него потребуют. Вопросы есть? Нет? Тогда в баньку!

Не прошло и пятнадцати минут, как в баню влетел младший сержант. Опрокидывая ногами тазики, из которых мылись новички, он погнал их одеваться, подстегивая ремнем зазевавшихся. Вместо своей новой формы молодые увидели груду вылинявшего тряпья и разбитых сапог. Зато «старики» щеголяли в обновках.

— Перешьешь! — бросил Витьку споротые погоны младший сержант. — На кого я похож «сынок» в новой форме?

— На холуя! — с ненавистью ответил Витек.

Внезапным ударом младший сержант сбил парня с ног, а когда тот попытался подняться, ударом ноги втолкнул его в баньку. За младшим сержантом потянулись остальные «старики».

— За холуя ты мне сейчас отсосешь, а потом я подумаю, что с тобой делать, гнида московская! — начал расстегивать брючата младший сержант.

Вспомнив, чему учили в боксе, Витек резко поднялся и мощным ударом вмял своего мучителя в стену. Еще кого-то Циркулёк достал ногой. Больше он ничего не помнил.

Полгода пролежал Витек на госпитале с проломленным черепом, отбитыми почками, порванной селезенкой. Когда он пришел в себя, вокруг закрутилось начальство. Пожаловал командир роты.

— Что же ты, парень, натворил? С сослуживцами подрался. Напал на твоего командира отделения, избил его. За такие дела под трибунал отдают…