Обломки нерушимого

– И как ты собираешься исправлять свою осечку? – спросил Инеко.

Калли даже поздороваться не успела. Криминальные товарищи встретили ее с окаменевшими от трагизма лицами. Квартира парней была переполнена сигаретным дымом. Атмосфера до жути едкая и нервозная.

– О чем идет речь? Я же сказала, я все уладила.

– Ты выдала нас своей подружке. Ее сестра-соплячка видела нас! Тебе не кажется, что накопилось достаточно поводов, чтобы прибить тебя прямо здесь и сейчас?!

– Значит, когда вы косячите – это нормально. Это не считается! Да из-за вас мы могли бы уже не раз спалиться! – парировала Калли. – Я не понимаю, за что ты меня отчитываешь? Вы остались в плюсе. Никто за вами не охотится. Я выполнила свою часть договора, как бы то ни было. Не хотела я расставаться на такой ноте, но что поделать?..

Инеко ответил кривоватой улыбкой, всунул очередную сигарету в рот, чиркнул спичкой.

– А кто сказал, что мы расстаемся?

– Что, прости?.. Дом Дилэйн был последним заданием, – угрюмо напомнила Калли.

– Был бы, если бы ты не облажалась.

– Да откуда мне было знать, что Клара вернется намного раньше?!

– Ты должна была знать! Это твоя главная задача, и ты с ней не справилась! Теперь же… – Инеко сделал длинную затяжку, в большой обиде задрал голову, выдохнул. – …ты должна загладить свою вину.

– Инеко, ответь честно: ты и не собирался отпускать меня? Тебе понравилась легкая нажива, да? Нашел дурочку! Я больше никому ничего не должна, понятно?!

Калли уже пошагала к выходу, как вдруг…

– Как дела у твоей мамы? Поправляется?

Не без труда Калли развернула свое оцепеневшее тело к Инеко.

– Калли, а ты не боишься, что врач однажды может ввести ей не то лекарство?.. Такое случается сплошь и рядом.

Полными слез глазами Калли посмотрела на Савьера. Тот предпочел глядеть в запотевшее окно. Калли не понимала, что ее ранит сильнее: открытое равнодушие Бейтса или жестокость Инеко.

– Ты не посмеешь, – с неожиданной для себя самой угрозой ответила она главарю.

– Не посмею, если ты окажешь нам последнюю услугу. И вот тогда мы расстанемся с тобой на хорошей ноте, как ты и хотела! Все в твоих руках, Калантия.

* * *

Диана всегда отличалась рассудительностью, строгостью и превосходным интеллектом; Джел была самой доброй, самой покладистой и чувствительной в четверке – в этом заключалась ее уникальность; Никки покоряла жизнерадостностью, легкостью, тягой к дерзновенной свободе. Калли же была чем-то средним. Оттого она и страдала. Ее подруги смогли реализовать себя в различных ипостасях, а чем она похвастаться может? Не потому ли она помогла Элеттре? Что, если ее сподвигли на это нелестные сравнения с подругами и вынужденный поиск себя? Ведь то, что сделала Калли, можно назвать феноменальным героизмом. Наконец-то она рискнула и проявила себя! Интересно… поступила бы Калли так же, если бы знала наперед, с какими испытаниями ей предстоит столкнуться?

Савьер вызвался проводить Калли. На улице не было видно ни зги. Тьма скрывала бесчувственное лицо Бейтса и беззвучные слезы Калли.

– Почему ты молчал?

– Инеко все сказал за меня. Знаешь, у него талант очень грамотно и четко выражать свои мысли. Я так не умею.

– Значит, ты поддерживаешь его?! Ты считаешь, что это правильно? Он угрожал убить мою мать!

– Да, согласен, это было резковато. Перегнул он. Но ведь иначе с тобой не договориться.

– Савьер, ну как ты можешь? – трагически сжав руки на груди, спросила Калли. – А если бы ты был на моем месте?.. Если бы он сказал такое про Марту?!

– Хорошо, что мне хватило ума не оказаться на твоем месте, – прошипел сквозь зубы Бейтс.

– Мы ведь с тобой… – зардевшись, пробормотала Калли. – Я думала, после того что между нами было, мы перестали быть посторонними друг другу.

– Ты имеешь в виду тот пьяный перепихон? А что это меняет?

– Мне пришлось предать ради тебя очень хорошего человека…

– Ты про своего паренька? Как его там?.. Рэнди?

– Руди! – Калли не произнесла, а проревела его имя.

– А, да! Руди! Бедняга Руди! Он там где-то батрачит, чтобы помочь тебе, а ты… М-да. Ты что же, хочешь всю вину на меня свалить? Разве я тебя просил об этом? Принуждал? Нет! Это был твой выбор. Ты дважды облажалась, Калли.

Калли вот-вот могла потерять сознание. Невыносимо удушливое чувство виноватости сковало ее горло; сердце вышло из строя – колотилось бешено, с болью. «Нет, ты не можешь быть таким. Не можешь! Я же выбрала тебя, доверилась… Я не могла ошибиться!» – мысленно обращалась она к своему воображаемому Савьеру. К тому неравнодушному, славному, полюбившемуся ей Савьеру, облагороженному ее наивной, девичьей фантазией.