Обломки нерушимого

Долго еще рвался из Никки поток путаных радостных междометий. Калли пришла… Пусть из-за чувства вины и некой благодарности или чтобы лишний раз задобрить Дилэйн, дабы та не выдала ее и парней полицейским. Неважно. Калли – одна из тех, с кем Никки хотела отметить свой праздник. И потому виновница торжества была счастлива как никогда.

– А что это у тебя за прическа такая странная? – задала вопрос Никки, заметив парик на голове Лаффэрти. Она провела рукой по фальшивым русым волосам, из-за чего те съехали набок. – Калли?..

Калли сняла парик, сконфуженно почесала бритую макушку.

– Сюрприз… Как тебе?

– Э-э… гладенько. Прикольненько…

Калли не могла не заметить, как Никки еле сдерживается, чтоб не засмеяться в голос. Она вернула парик на место, пока остальные не увидели ее кардинальные перемены в образе, и без промедления рассказала, почему так обошлась со своими волосами.

– Курочка ты моя смелая! – всплакнула Никки. – Фантомасик мой! Я так тобой горжусь! Ты такая классная!.. Я бы так не смогла.

– Смогла, Никки, – пристыженно улыбнувшись, сказала Калли. – Я думала о тебе, когда эта идея пришла мне в голову.

– Серьезно?

– Да. Я стала размышлять, что бы ты сделала, оказавшись на моем месте.

– Ну я же не до такой степени шизанутая! – Подруги дружно посмеялись. – Слушай, Калли, ты так изменилась! И я не про прическу говорю сейчас. Ты внутренне изменилась. Совершенно другой человек!

– Пришлось измениться, – пожала плечами Калли. – В такой ситуации уже невозможно быть прежней.

– Да, все меняются… и я тоже. Только все становятся лучше, а я качусь все ниже и ниже, – вздохнула Никки.

– Это неправда.

– Да ну?

– Ну, может быть, ты частично права… Но, знаешь, я давно хотела признаться тебе… Ты – особенный человек. Ты делаешь плохо, но при этом рядом с тобой все равно хорошо. Удивительно… Тебя очень сложно полюбить, Никки. Но если полюбишь, то уже никогда не разлюбишь. Что б ты ни сделала. Вот в этом твоя особенность. Джел согласилась бы со мной. Да и Диана… Та просто злится на тебя очень, но все равно любит. Я в этом уверена.

Никки так расчувствовалась, что несколько минут не могла ни слова произнести и просто пошевелиться.

– Вау! Вот это признание!.. – наконец сказала она. – Калли, ведь мы никогда не были так близки с тобой. Мы знаем друг о друге самое гадкое, и теперь нам нечего бояться, и притворяться ни к чему.

– Это точно, – растроганно проговорила Калантия. А потом ее осенило: «Может, и стоило нам пройти через предательство, всю эту грязь, чтобы проверить нашу дружбу? Вот Диана не выдержала такой тяжелой проверки, хотя мы все считали ее самой сильной среди нас».

– Кстати, ты к кому-нибудь еще наведывалась в гости? – шепотом спросила Никки. – К Джефферсон, например, или Арменанте?

– К чему ты клонишь?..

– В Бэллфойере какая-то странная зараза появилась. Она проникает в чужой дом и оставляет его владельцев без гроша.

– Никки… я больше никого, кроме тебя… клянусь. – Калли еле-еле выговорила эти слова, все мышцы лица буквально онемели.

– Так и знала, что это просто совпадение.

Калли испуганно огляделась – не услышал ли кто-нибудь? Но, к счастью, никому не было до них дела. Искра сидела рядом, но беседа Калли и Никки ее ничуть не занимала. Она, как обычно, пребывала в заторможенном состоянии, смотрела как-то странно, как будто вглубь себя, думала о чем-то. Остальные гости вечеринки танцевали, пили, болтали, бегали по зловещему зданию, нарушая покой мертвых комнат, фотографировались. Всем теперь нравилось это легендарное место (все-таки выпили хорошенько). Вот выдумала же Никки! День рождения в сгоревшем доме умалишенных! Об этом безумстве будут говорить еще не один год.

– А ты знакома с моей придурошной подруженцией? – Никки кивнула в сторону Героевой.

– Мы виделись на вечеринке Максвелл.

– А, ну да. – Никки снова перешла на шепот: – Присмотрись к ней получше. Ее бабка – вдова графа Монтемайор, живет в поместье Уортшир. Мой дом по сравнению с ее – просто бомжатник.

– Никки, ну знаешь! Это уже перебор!

– Да ладно, не злись, солнце. Я все свои мозги выссала и выблевала, что с меня взять?

Никки затем перешла на другую тему. Только Калли уже не слушала ее. Она хитро покосилась на Искру и призадумалась: «А ведь Никки-то права. Это неплохой вариант. Искра не из Бэллфойера, потрясающе обеспечена. Все требования Инеко и Савьера соблюдены. Ну наконец-то! Проблема решена!»

На радостях Калли выпила больше, чем ей было положено. Из-за чего расслабилась максимально. И разоткровенничалась (хоть один задушевный разговор пьяных подруг может не включать тему любви и парней? Да нет, конечно!).

– Что ты сказала?!

– Да не кричи ты так… – пробормотала Калли. – Я изменила Руди.

– Ну ты даешь, Калли! Во всех смыслах этого слова… Ты что, подруга, умом тронулась?

– Я думала, что хоть ты поймешь меня, – удивленно и с обидой ответила Калантия.

– Что значит «хоть ты»?

– Ну, ты же… легко ко всему относишься.

– Ко всему, это к предательству, что ли?! – вскричала Никки вне себя от злости.

– Я не это имела в виду… Ты ведь ценишь свободу и… – совсем уж растерялась Калли.