Обломок молнии

Ксана замедлила шаги, остановилась. Оглянулась. Внизу озеро отблескивает полированной сталью, у того берега — голубая кайма. Небо. «Все-таки наше озеро волшебное, — подумалось Ксане. — И эти вот куски сосны, смолистые, звонкие, они волшебные тоже. Их молния опалила. И пахнут молнией. Всегда буду хранить их. Талисман. Пусть это будет мой талисман!»

После бани улеглись в избе, Прасковья Семеновна велела. Не доверяла девчонкам, да и сыро на сеновале после дождя. Одна простуда. Да оно и спокойнее… Ксана уснула первая. И отсыпалась чуть ли не до самого обеда. Будить не стали, тетя Паша не позволила. А в обед прибежали девочки, рассказали, что студенческий стройотряд уехал. В Рябинино уехал, это километрах в двадцати. Там строят овцеферму. Сильно жалели Люба с Иришкой, что не будет больше ни танцев, ни кино. Ксана молчала… Все равно через несколько дней кончался срок их практики. Впереди город, дом, школа. Последний учебный год.

…— Ракитина Ксения! Вашу зачетку, пожалуйста.

— Ах, да. Сейчас…

Ксана подошла к столу, не глядя подала зачетную книжку. Она была вся поглощена обдумыванием темы, которая ей досталась. Вернулась на свое место, на листке бумаги набросала пункты: первый, второй, третий. Кажется, проясняется, в каком порядке будет она освещать предмет. Римское право. Вообще-то она не слишком боялась этого зачета, очень уж интересный материал. За этот год много прочла всего, даже те статьи читала, которые в списке обязательной литературы и не значатся. А все же… Все же страшновато. Сейчас она подойдет к столу, сядет перед преподавателем. Да, надо поторопиться. Она последняя осталась. Кажется, и педагог то и дело на часы поглядывает. Вообще-то она готова. Можно идти… Вот, разве нос платком промакнуть. На всякий случай. И тогда — в атаку!

Вытащила из стола сумочку, раскрыла, стала рыться в ней.

— Что вы там ищете? «Шпоры», что ли? Зачем, не надо, не советую!

Ксана вздрогнула. Сумка едва не выпала из рук. Подняла лицо: над ней высился… Вандышев, собственной персоной.

— Так что вы там ищете?

Она горячо порадовалась про себя, что не захватила на зачет эти самые «шпоры». Шпаргалки, разумеется, у нее имелись, только трудилась Ксана над этими листочками совсем не для того. Просто чтобы лучше расположить материал в памяти и чтобы удобнее повторять. Как хорошо, что они дома, вся пачка!.. Не найдя, что сказать, потянула из сумочки платок. Вслед за ним выскочил и кусочек обугленной сосны, тот самый. Когда-то разложила эти осколки по всем своим сумкам. На счастье. Так уж получилось. Вот теперь ее и подвел один из них.

— Что такое? — удивился Вандышев.

Взял осколок, подбросил на ладони, оторопело уставился на Ксану. И тут ей стало смешно: такое лицо у него сделалось. Глаза широченные, брови — дыбом, и даже рот приоткрылся.

— Так вы, значит, Ракитина Ксения? — вымолвил наконец он.

— Ага.

— Ничего себе! А я ведь так и не спросил тогда ваше имя. Потом, когда вернулись, заходил к бригадирше, не застал. И все давно уже уехали.

Еще раз подбросил осколок на ладони, задумался.

— У меня-то он на столе лежит. Большой такой. Молнией пахнет, озоном… Обломок молнии.

— Я помню, — тихо отозвалась Ксана.

Помолчали.

— Ну, идите отвечать, — сухо приказал Вандышев.

Зачет начался. Говорила Ксана как-то машинально, плохо слушая себя. Ведь ответ был разработан по пунктам, ей было легко. Только мешали разные совсем посторонние мысли. То вечер вспомнится, когда звякнула щеколда и Вандышев пробрался в сарай, то — как он побежал по берегу в плавках и мокрой рубахе, зажимая под мышкой закопченный обломок сосны… Неудивительно, узнала сегодня не сразу: в сером костюме, волосы коротко подстрижены, да и вообще как-то повзрослел. Он ведь тоже ее не узнал.

— Ну что же, понятие кое-какое вы имеете. Достаточно. Зачет.

Вандышев расписался в зачетной книжке, перелистал ведомость.

— Хотя уж какой это зачет был, — усмехнулся он, — скорее вечер воспоминаний.

Ксана смущенно запихивала в сумочку свою зачетку.

— Для меня, конечно, — добавил он.

— И для меня. До свидания.

Она кивнула, быстро пошла к двери. За дверью перевела дух. Увидела картонную табличку, пришпиленную кнопками: «Л. И. Вандышев, аспирант». Надо же: и это она заметила только сейчас!

Ксана побрела по уже опустевшему коридору. То, что сегодня случилось, ошеломило, но как-то не удивило ее. Втайне она ведь всегда знала, что так и будет. Конечно, знала, но все-таки не верилось… «А отвечала на зачете, кажется, неважно. Он сказал: «Кое-какое понятие имеете». Ой, неужели опозорилась? Да нет, рассказала все по порядку, как надо. Все-таки могла бы получше. Растерялась, панике поддалась, и все из-за него, из-за Вандышева. Вот сумасшедшая! А ведь она умеет собраться, когда надо. Столько экзаменов сдала, кое-какой опыт имеется. Одни вступительные что-нибудь да значат». В первый год не прошла по конкурсу, а на другой год прошла. Попала, правда, на заочное. Все оказалось не просто, пришлось немало потрудиться…

Ксана застегнула пальто, стала надевать перед зеркалом шапочку.