Обман

Кладу ладони ей на грудь, зажимаю соски, потягивая и перекатывая их между шершавыми пальцами, понемногу заставляя Веру тянуться навстречу, пока она не садиться на столе, практически прилипнув ко мне грудью. Пытается что-то возразить, но я уже сгреб в охапку ее волосы и выразительно толкаю вниз. Темные глаза похотливо блестят, взгляд наполнен вызовом. Думает, беру ее на слабо?

— Давай, моя строптивая, поработай ртом, — ухмыляюсь я.

Мелькает мысль, что это слишком грубо и сейчас вся красота момента полетит к чертовой матери, но адская козочка только стряхивает на пол платье, оставаясь в чулках и трусиках, и тут же беспрекословно подчиняется. Стоит передо мной на коленях, а когда я выразительно толкаю ее голову, болезненно прикусывая за бок.

— Завтра, Червинский, я тебе за это припомню, — озвучивает свои планы на утро.

— Я постараюсь тебя затрахать до состояния «не могу встать с постели», — предлагаю свой вариант решения проблемы.

Хочу сказать, что в крайнем случае всегда могу привязать ее к батарее, но Вера уже расправилась с ремнем и «молнией», и когда мой член оказывается в ее ладонях, все, о чем я могу думать — надо продержаться. Хоть десять минут.

Но где-то здесь теряется извечная истина о том, что мужчина любит глазами, так что, когда Молька медленно насаживается ртом на мой член, я вынужденно «срезаю» срок до пары минут. А она, как нарочно, заводит руки за спину, позволяя мне регулировать ритм, надавливая ей на затылок.

Будь моя воля — загнал бы по самые яйца и кончил, и умер к херам собачьим, потому что это будет долбаный рай!

Но вместо этого я жмурюсь до боли в глазах, и пытаюсь контролировать собственные стоны.

Я точно сегодня не жилец.

Пусть и фигурально.

Глава сороковая: Вера

Я никогда не была ханжой в сексе и не отношусь к тем женщинам, которые четырех сексуальных партнеров до тридцати считают концом света. Ну было и было. Я же должна понять, стоит ли мужчина того, чтобы пускать его дальше поцелуев. А в сексе с этим всегда такая лотерея, что проще выиграть миллион в «шесть из шести», чем найти Того Самого Мужчину.

Но даже для меня всегда было одно табу.

Минет.

Не люблю и не практикую, потому что… Да просто не хотелось.

Как я тогда думала — это просто не мое. Как некоторым не нравится, когда им в ухо суют язык, так и мне не нравится, когда мне в рот суют орган.

Оказалось — очень даже нравится.

Во всяком случае, когда Марик начинает подталкивать мою голову себе навстречу, и его горячий твердый член быстро ходит у меня во рту, я чувствую себя так, словно весь мир катится в задницу, а я мчусь на всей скорости на крутой спортивной машине. Драйв, голод, дикая страсть и желание проглотить Червинского до конца, лишь бы он и дальше издавал такие же звуки.

— Вера… Я же сейчас… Твою мать!

Он тяжело дышит, буквально силой за волосы оттаскивает меня обратно, и его член с важным звуком выходит из моих губ. Секунда — и Червинский хватает меня за плечи, бросает на стол и жадно, словно умирающий, прижимается к моим губам. Слизывает с них мои вздохи, руками запросто разрывая трусики по шву. И довольно урчит, когда я вздрагиваю от ощущения горячей твердости у своего входа.

Он вообще понимает, насколько охренительно выглядит в этот момент? С влажными от пота плечами, с тугими как камень грудными мышцами и болтающимися на бедрах модными брюками? Теперь это однозначно будет мой любимый сексуальный фетиш — Марик в штанах и стоящим членом.

Я сгибаю ногу в колене, веду им по смуглой руке, пока Червинский не забрасывает ее себе на плечо. А следом вторую, чуть распахивая мои бедра в стороны. Забирает большим пальцем немного влаги у моего входа и медленно, не скрывая наслаждения процессом, размазывает ее по головке. Его гада правда убить мало за эти «тормоза»! Даже если прямо сейчас от одного их вида я испытала мощный моральный оргазм.

Я сама толкаюсь ему навстречу, когда Марик лениво проводи по моим складкам, корча из себя чуть ли не завоевателя. Хватает меня за бедра, буквально приклеивая бедрами к столу, и сам выбирает ритм: длинные медленные покачивания вперед-назад, с оттяжкой, задерживаясь — и тараном в меня, до пошлых хлопков яйцами об мои бедра.

Несколько движений — и мой мир крошится. Я то взлетаю — то падаю почти на самое дно, но только чтобы опять воспарить.

Он просто берет меня, использует, как послушную игрушку, и это впервые, когда мне нравится быть покоренной и послушной. Нравится быть распластанной на столе.

Я слишком близко к своей личной точке невозврата. Слишком близко к оргазму, и это пугает.

Руки Марика хватают меня за лодыжки, сжимают болезненными стальными браслетами, пока он стремительно входит в меня в нарастающем темпе. Мы синхронно вздрагивает, стонем и даже ругаемся, когда Марик слишком сильно сжимает зубы на моей коже.

Нужно растянуть удовольствие, но держаться уже никак.

Я сильнее раскрываюсь для него, теку, потому что впервые в жизни вот-вот так бурно кончу. И этот оргазм перечеркнет весь прошлый сексуальный опыт, потому что так, как с ним, у меня точно больше не будет ни с кем. Даже пробовать не хочу.