Обман

Моей Вере, которая, надеюсь, уже глубоко беременна, какая-то обезьяна заказывает алкоголь?!

«Не дергайся, Отелло!» — пишет Марина через несколько секунд, видимо даже сквозь мою маску разглядев желание сломать соперника пополам, и еще раз пополам, и еще столько раз, чтобы в итоге получился мяч для пинг-понга.

«Это наш тренер по вейкбордингу», — присылает еще одно вдогонку.

«А выглядит как тренер по камасутре», — пишу в ответ, радуясь, что телефон из керамики и железа, и так просто его не раздавить. А вот если затолкать шкафу прямо в жопу, ощущения наверняка будут самые невероятные. У меня, само собой.

«Полезешь к ней сейчас — считай, что я больше тебе не помогаю», — ставит ультиматум Марина. И, когда Вера отворачивается, успевает глянуть в мою сторону и погрозить кулаком.

Я все понимаю, честно. На моей голове столько пепла, что хватит снять гибель Помпеи в натуральных масштабах, но я все равно не понимаю этой дурной женской логики: нужно отдохнуть от отношений. Нужно дать ей подумать, нужно тупо смотреть, как она флиртует с другими мужиками и списывать все это только на то, что целых шестьдесят минут своей жизни я поддавался сомнениям.

Ладно, спокойно, Марик. Никуда она не денется. Потому что никуда не сбежит из этого проклятого отеля, и потому что здесь она, хочет или нет, станет моей женой. На рассвете, в арке на причале, где уже все подготавливается для нашей гражданской церемонии.

Вот такой я врун и обманщик.

Кажется, я успеваю приговорить парочку коктейлей, когда местный ди-джей объявляет час горячих танцев, и Орангутанг тянет Мольку на деревянную сцену где они смешиваются с такими же парочками, но все равно слишком хорошо заметны, чтобы я не видел, как здоровенные лапищи укладываются на талию Веры, и начинают живо ползти вниз и назад.

— Спокойно! — раздается рядом щелчок пальцами, и я с трудом заставляю себя не смотреть на Веру, и сконцентрироваться на сестре. — Ты что… зубами хрустишь? — с опаской косится на мой рот Марина.

— Ага, — рычу я, почти с наслаждением пережевывая кубики льда. — Объясни мне, но на доступных примерах: каким образом флирт моей женщины с другим мужиком поможет ей осознать, что я и только я — ее судьба, муж, отец детей и старый маразматик, который будет держать ей нитки для вязания?

Марина прыскает в кулак, но все равно успевает схватить меня за руку, когда я опять дергаюсь к танцующим.

— Слушай, Марик, твоя выходка пошатнула у нее самооценку. Знаешь, каково это: прождать жениха в ЗАГСе, хоть он сам тебя туда чуть не леденцами заманивал?

— Знаю, — смотрю прямо ей в глаза, и Марина прикусывает губу.

Тот день, когда надо мной посмеялись похожим образом, еще долго будет торчать в моей памяти болезненной занозой. Но разница все равно огромна: я не собирался смеяться, я просто поддался слабости, чтобы в конечном итоге решить, что все равно хочу быть со своей женщиной.

— Просто дай ей время.

— Ты не забыла, что мы вроде как собирались не тянуть с кое-чем другим?

— Ну… — Сестра хмурится, а потом разводит руками. — Считай, что ты дал ей право на одну глупость. Смирись и…

Я снова ищу Веру в толпе и чувствую, что даже если Маринка скажет, что я снова все порчу, я не буду стоять в стороне, пока адская козочка трется об Обезьяна, словно кошка об пучок валерьянки. И точно не хочу делать вид, что жадные лапы, которыми он ее лапает — это та самая оправданная глупость.

— Марик! — кричит вслед сестра, но я врезаюсь в толпу, словно нож в масло.

Почти без труда протискиваюсь между танцующими и, ни слова не говоря, становлюсь перед Верой, складывая руки на груди с видом: «Пора домой, красавица моя, пока ремня не всыпал».

И что?

Она ни хрена меня не замечает! Продолжает наяривать восьмерки бедрами, от которых мой изнасилованным ожиданиями мозг стекает прямо в штаны, и прочно обосновывается в голове «Семена». Если Орангутанг не прекратить трогать мою женщину, мы с Семеном точно много чего ему сломаем.

Блин, зря я пил те коктейли, потому что несмотря на злость и жажду крови, я не могу не отделаться от образа, где я совершаю коронный и любимый режиссерами боевиков «удар головой в лоб», только вместо меня в главной роли — Семен.

Да, прямо сейчас я «вижу», как настучу обезьяне членом по башке, вбивая соперника в песок по самую шею, а потом взвалю свою честно добытую женщину на плечо и сделаю так, чтобы у нее больше не возникало желания мстить мне таким глупым способом.

— Червинский, — усмехается Вера, и в ответ на мой смех, начинает… дергать губами, с трудом сдерживая желание поддаться этой заразе. — Или мне звать тебя Трепетный Зорро?

— Я согласен откликаться на мужа, — с трудом справляясь со смехом, бросаю я.

— Только я не согласна. — Она нарочно обходит меня и снова лезет к Орангутангу, теперь даже не скрывая, что делает это нарочно. — Думаешь, я не заметила, как ты там охмурял мисс Ботоксные губы Вселенной?