Обман

– «Трава», – снова воскликнул Чавес, уже на полтона ниже, – это только штраф!

– Не в таком количестве, Гильберто.

На глаза Чавеса навернулись слезы. Майло попытался его успокоить:

– Постарайся как следует, Гильберто, и я тебе помогу.

– Ладно, ладно, ладно! Вам надо, чтобы я их нашел, я их найду! Вот эта! – Чавес ткнул пальцем в первую попавшуюся страницу. – И вот эта! И еще вот эта, пусть у вас будет целых три, мне не жалко! Хотите четыре? Пять? Вот еще одна, и вот…

– Гильберто, успокойся!

– Матерь Божья! Я же говорю – их тут нет!

– Попробуй еще раз, – без особого энтузиазма предложил Майло.

Глава 27

Майло проковылял обратно в кабинет. Снова позвонил в лабораторию насчет отпечатков на «Корвете». Услышал в ответ, что отпечатков не обнаружено – машину тщательно протерли. Устало помассировал глаза костяшками пальцев.

– Ну да, ну да, он чертовски предусмотрителен – и при этом на самом видном месте оставил бейсболку… Может, она свалилась с его чертовой башки, когда он разжигал чертов огонь, и ему не хватило смелости ее вытащить? Может, он решил, что чертов огонь все равно все спалит к чертовой матери?

Я ничего не ответил.

– Брось-ка играть со мной в молчанку, сынок!

Майло позвонил в Сан-Антонио, хотел узнать, как закончился первый рейс полицейской машины мимо жилища Гизеллы Мендоса. Узнал, что безрезультатно – полицейские не увидели ничего подозрительного.

– Мучат сомнения – предайся обжорству!

В закусочной «Могол» женщина в очках навалила ему в тарелку понемногу всего, что у них было, и добавила омара прямо с жаровни.

– Хоть кто-то на свете меня любит, – пробормотал Майло, заталкивая салфетку себе под подбородки.

Женщина неожиданно просияла.

Шон Бинчи вошел в закусочную, когда Майло приканчивал третью порцию рисового пудинга.

– Не хотел отрывать вас от еды, мой лейтенант, но этот тип позвонил второй раз за полчаса; говорит, что он насчет Мартина Мендосы. Я набирал ваш мобильник, но вы не ответили.

Майло покопался в карманах, вытащил телефон и раскрыл его.

– Случайно выключил. – Косой взгляд в мою сторону. – Впрочем, если Фрейд не ошибался, люди ничего не делают случайно.

– Фрейд ошибался сплошь и рядом, – сообщил я. – Хотя в данном случае тебе видней.

Майло повернулся к Бинчи.

– И что этот тип сказал про Мендосу?

– Ничего, кроме того, что хотел бы поговорить о нем с вами.

– Спрашивается, откуда он знал, что говорить надо именно со мной?

– Без понятия, мой лейтенант. – Бинчи вытащил блокнот. – Его зовут Эдвин Кентен, вот номер.

– Кентен собственной персоной?

– Угу. А что тут такого?

– По моим сведениям, он сам и пальцем не шевельнет, для этого есть слуги.

Кентен немедленно опроверг это вздорное утверждение, лично ответив на звонок Майло. Слегка носовой, высокий голос с немного певучим акцентом. Флорида или Южная Джорджия.

– Лейтенант Стёрджис, спасибо, что сразу перезвонили.

– Не за что, мистер Кентен. Кто вам посоветовал ко мне обратиться?

– Я узнал ваше имя от родителей Марти Мендосы и хотел поговорить с вами о Марти. Я знаю, сэр, что вы очень занятой человек, но если у вас найдется для меня минутка, я был бы крайне признателен. Мы можем встретиться за чашкой чая у меня в офисе. Это в Вествуде, бульвар Уилшир, рядом с Брокстон-авеню.

– Когда будет лучше, мистер Кентен?

– На ваше усмотрение, лейтенант.

– Я мог бы подъехать через двадцать минут.

– Я сообщу смотрителю парковки.

Грациозное четырнадцатиэтажное офисное здание, одетое в кирпич и известняк и коронованное фигурной крышей, украшало собой юго-западный угол перекрестка бульвара Уилшир и Глендон-авеню. А за этим чудом архитектуры торчало другое, пятнадцатиэтажное, которое оккупировала империя Эдвина Кентена – подчеркнуто уродливый белый параллелепипед с кричаще-синими оконными стеклами.

– Как будто сувенир – и коробка, в которой он был, – оценил контраст Майло.

«Кей-Эн-Ти энтерпрайзис» занимала верхний этаж упаковочной коробки, и попасть туда можно было исключительно на лифте с надписью «Только по пропускам» и замочной скважиной вместо кнопки вызова. Парковкой заведовал малый с фигурой вышибалы и широченной улыбкой, глубиной напоминающей переводную картинку. Он позвонил, чтобы доложить о нашем приезде, затем, получив подтверждение, дважды повернул ключ в замке лифта.

– Мистер Кентен вас ждет. Всего наилучшего.

Выйдя из лифта, мы оказались в приемной без единого окна с тускло-белыми стенами и ворсистым ковром цвета детской неожиданности. Дверь без таблички в дальнем конце приемной была выкрашена серой краской. Из удобств имели место четыре расставленных как попало складных кресла и журнальный столик. На столике также имелись прозрачная банка с раскрошившимся печеньем, три бутылки дешевой минералки и две готовые обрушиться в любой момент стопки старых журналов.