Обман

С одной стороны, вещей в шкафу было полно, с другой — разнообразия большого вроде и не наблюдалось, потому что все было или чёрным, или серым. Немного поразмышляв, Марина решила подойти к выбору не с точки зрения цвета, а чтобы было красиво. «Гости придут, — рассуждала она, — человек шесть. Это много. Да ещё такой стол парадный. Значит, можно платье длинное надевать. С другой стороны — мясо резать. Длинное платье и вправду заляпать можно. Значит, надо найти покороче».

В результате поисков ей удалось подобрать премиленькое, как раз подходящее платьице — без рукавов, с большим вырезом и короткой присборенной пышной юбкой. Оно даже оказалось — ура! — не чёрным, а темно-синим. Немного посомневавшись, Марина выбрала к нему бежевые босоножки на каблуке. Пальцы на босоножках были открытыми, поэтому пришлось искать ещё и колготки, но это как раз оказалось несложно — их у Арины был целый ящик. Поколебавшись, Марина выбрала чёрные — под цвет платья.

С макияжем она долго не мучилась: провела по губам помадой, самой яркой из тех, что были, — нежно-розовой, а глаза накрасила синей тушью. К этому, конечно, было бы неплохо голубых теней положить, но их почему-то у Арины в заводе не оказалось, все какие-то коричневые, да бежевые, да серые, очень тусклые. Зачем такие вообще покупать? Марина махнула рукой и оттенила глаза серыми тенями. Получилось все очень славненько. Причёску она трогать не стала — укладка от Алика Петровича почти сохранилась, только разве помялась чуть-чуть за два дня.

Сняв на всякий случай нарядный туалет, Марина вернулась в кухню — получать от Наташи ценные указания. Все внимательно уяснив, она отпустила Наташу домой, заверив её не прощанье ещё раз, что отлично со всем управится. «В крайнем случае, — заметила она, — мне Валя поможет». Последняя ремарка почему-то совсем не успокоила Наташу, а скорее наоборот, взгляд её стал каким-то нервным, но она стояла уже в пальто, и Марине все-таки удалось отправить её восвояси.

Оставшись одна, Марина ещё раз обошла свои владения, проверила, все ли она помнит (жульены в печке, ростбиф в духовке, блюдо и доска на столе, кофеварка заряжена — только включить за десять минут, а пирожные на блюде в холодильнике), и отправилась одеваться. Оделась, повертелась перед зеркалом, довольная своим видом, поправила в ванной макияж, и только успела зайти в спальню и присесть в ожидании на кровать, разложив вокруг складки платья, как уже послышался шорох открываемой двери и голос мужа.

— Фу, как хорошо, что первыми подъехать успели, хоть выдохнем. — Говорил он шедшему за ним высокому мужчине в тёмном пальто. — Проходи, Григорий, раздевай… — Тут муж попал взглядом на появившуюся в прихожей Марину и осёкся на полуслове. Уронив пальто, муж, не снимая уличных ботинок, подлетел к ней, крепко схватил за руку выше локтя и со словами: «Дорогая, на минуточку», утащил обратно в спальню.

Там он толкнул совершенно растерявшуюся Марину куда-то на диван, навис над ней в позе Отелло и прошипел:

— Бога ради, Арина, что ты такое на себя напялила?!

Наверное, у Марины был действительно очень испуганный вид, а может, муж все-таки вспомнил в горячке про её амнезию, потому что он тоже опустился рядом с ней на диван и продолжил более спокойно:

— Нет, я все понимаю, может быть, жарко, скучно… Но ради Бога, ну захотелось тебе чего-то с декольте, ну отчего не надеть… — Тут он произнёс незнакомое слово на иностранном языке, метнулся в шкаф и извлёк оттуда длинное до полу чёрное платье на лямочках. Марина и сама его видела, но отвергла ещё в первом чтении по причине длины.

— Я думала про него, — пролепетала она, глядя на мужа снизу вверх. — Но оно длинное, а я буду мясо резать, испачкаю….

— Какое ещё мясо? — загремел с новой силой муж. — А Наташа на что?

— Она ушла. Я её отпустила. У неё… — Тут Марина с опозданием поняла, что Наташину внучку лучше в данной ситуации не упоминать, и сбивчиво продолжила: — Ты сам говорил, что никаких наворотов, только немного посидеть.

Муж снова опустился на диван, уронив руки с платьем между коленями, как будто из него выпустили весь воздух, закатил глаза, выдохнул и тихо, явно сдерживаясь, заговорил.

— Ариша, наверное, я виноват, я все время забываю о твоей болезни, но ты меня тоже пойми. У меня гости, ты тут хозяйка. Так не положено, чтобы хозяйка вокруг стола скакала. Ты должна сидеть за столом и вести светскую беседу, гостей развлекать. У меня эти двое, — он мотнул головой куда-то к двери, — с жёнами припрутся, а мне с ними поговорить надо, я так на тебя рассчитывал, что ты этих коров на часок-другой отвлечёшь… Ты только из больницы, я все понимаю, но не мог я их в другой день позвать… И ещё платье это… Что там хоть нужно-то будет с кухни таскать?

— Да ничего почти не нужно, — заторопилась Марина, старательно отгоняя внутри себя мысли о светской беседе с коровами на два часа, — жульен подогреть и мясо нарезать. Ты не волнуйся, я все сделаю. Там и вставать почти не придётся.