Обман

Сигарета никак не закуривается, сраный ветер постоянно задувает пламя зажигалки. Мне хочется завизжать, обматерить ветер, обвинить его в том, что я плачу. Я забегаю в метро, прячусь в последнем вагоне и убеждаю себя в том, что у меня совершенно нет желания убить Дэвида и проклясть его самыми страшными словами за то, что он покинул меня. Меня! А ведь я была ему таким хорошим другом! И после всех этих лет он променял меня на Джули. Джули, эту невнятную, смехотворную пародию на человека! Господи боже!

Я устраиваюсь на сиденье для инвалидов на линии С и сворачиваюсь в клубочек. Поезда на С всегда трясет и раскачивает сильнее, чем на других линиях, и это помогает немного успокоиться. Мне нужно утешение. После того как меня отвергли, надо сделать что-то, что возместит нанесенный моральный урон. Надо, чтобы кто-то любил меня. Где, к чертовой матери, носит Эй Джея?

1 декабря, 19:06

Мой телефон не перестает пиликать с тех пор, как я вышла из метро. Это Дэвид. Но я ни разу ему не ответила. Я читаю каждое сообщение, которое он мне присылает, но ни одно из них не может погасить в моей душе гнев и негодование за то, что он предпочел Джули. И он даже не понимает, почему это так ужасно – бросить меня ради блестящей, пластмассовой копии человека.

Я в «Никс-баре», здороваюсь с приятелями, обмениваюсь со всеми поцелуями, обнимаюсь, отвечаю на дежурные «как дела». Все как обычно. Закутавшись в фальшивый оптимизм, окруженная фальшивой искренностью, я осматриваю бар в поисках хоть одного действительно дружеского лица… или того, ради кого я сюда пришла.

Войти в бар – все равно что сесть в автобус. Только что было темно, ветрено и холодно – и вот ты уже в тепле, вокруг шумно и все движется. Собственно, здесь тоже всегда темновато, как будто специально для того, чтобы можно было выглядеть на все сто, когда на самом деле ты чувствуешь себя хуже некуда. Тут слишком много телеэкранов, которые показывают слишком много разных программ, так что пестрит в глазах, и очереди в женский туалет всегда слишком длинные, но это пустяки. Диджей подмигивает мне, и я обрушиваюсь на свой любимый табурет, у центра барной стойки. Я еще даже не сказала привет Сиду, а он уже наливает мне мой обычный коктейль – «Джек Дэниелс» с колой.

– Сэмми! – с ирландским акцентом кричит он. – Ну как ты, куколка?

– Сид Вишес! Как у тебя дела, детка моя?

Что бы ни происходило в моей жизни или голове, я всегда буду вот такой счастливой, веселой карикатурой на саму себя. Мало кому, слава богу, захочется заглянуть за эту маску, а если вдруг кто-то и захочет, вряд ли он сумеет что-то разглядеть. Опять же, слава богу.

«Джетс» еще не начали матч, и я смотрю шоу и поглядываю на дверь. Однако я никак не могу допустить, чтобы на лице у меня застыло выражение ожидания, и поэтому делаю это тайком. Я не знаю, как мне призвать Эй Джея в бар одной лишь силой воли, так, чтобы не пришлось кому-то звонить, узнавать его номер и звонить самой, поэтому решаю оставить все на волю случая. Когда Сид возвращается со второй порцией, я понимаю, что опять пью слишком быстро, а делать этого не следует. Подходит Клэр, самая сексуальная из юных блондинистых официанток.

– Привет, дорогуша! – Она наклоняется и целует меня в щеку, одновременно удерживая на весу левой рукой поднос с пустыми бокалами. – А где же сегодня вечером Лукас?

– Где что? – Я прекрасно расслышала вопрос, но мне требуется хотя бы минута, чтобы сочинить ответ. Ну что тебе сказать? Он с кем-то трахается. Он занят наркотиками. Он покупает «Джемесон», чтобы выпить его по дороге в бар. Он прикладывает лед к костяшкам пальцев, после того как в прошлый раз…

– Лукас! Где Лукас? – переспрашивает она с улыбкой.

– Он еще на работе. Что-то очень важное и очень финансовое не дает ему вырваться. Я даже не в курсе, чем конкретно он занимается целыми днями.

Она снова улыбается; лишь почти незаметное сожаление в ее глазах намекает на то, что она влюблена в Лукаса.

– Ну что ж… Рада была тебя увидеть!

Она подходит к сервировочной станции и ставит поднос. Я провожаю ее улыбкой, не разжимая губ.

Я просматриваю сообщения Дэвида. Сначала удивленные – он, совершенно очевидно, не понял, почему я ушла. Потом виновато-успокаивающие – он сообщает, что ему совсем не весело с Джули и жаль, что меня здесь нет. Самые последние явно написаны под воздействием алкоголя, и Дэвид начинает пересекать ту невидимую линию, что отделяет просто дружбу от чего-то большего. Я утешаюсь мыслью, что он, возможно, влюблен в меня. Хотя я и напоминаю себе, что Эй Джей может так и не появиться, а Лукас, мой законный бойфренд, не прислал мне ни единого слова.