Обман и дуэли

— А похищение и насилие не кажутся вам занимательными, мистер Ньютон? Должно быть, у вас весьма интересная жизнь. А мне казалось, вы клерк.

Роберт сжал челюсть на мгновение, прежде чем заговорить, ясно, с гордостью и уверенно.

— Я адвокатский клерк, мистер Уорнер, и хотя для некоторых это может показаться не слишком захватывающей карьерой, это кажется мне местом довольно стойким и уж точно сытным. А похищение мисс Уитфилд вызывает во мне серьёзную озабоченность, однако, нынче я озабочен сложной ситуацией, что происходит с моим другом.

— Сложной правовой ситуацией?

— И почему вы спрашиваете? — Роберт ответил слишком быстро, если уж стоило пользоваться самодовольным выражением лица мистера Уорнера как неким барометром. С неким дискомфортом Роберт слабо улыбнулся.

— Ну, ведь вы адвокатский клерк и сами упомянули об этом, мистер Ньютон. Разумеется, друг должен был бы явиться к вам именно с правовым вопросом.

— О, да, да. Должен, — но было слишком поздно, и бегун уже успел понять, что что-то пошло не так.

Изогнув бровь, он перестал пошатываться, перекатываясь с пятки на носок и подался к Роберту. Это казалось довольно хищным.

Он сглотнул.

— У вашего друга определённые трудности? Он является участником похищения мисс Уитфилд?

— Нет-нет. Разумеется, нет! Эти проблемы между собою не имеют ничего общего! — заверил ловца Роберт, стараясь отклониться как можно более непринуждённо и не позволяя себя запугать. — Его положение требует более немедленного вмешательства, тогда как опасность жизни Лидии уже миновала, — Роберт поморщился, осознав, что имя Лидии соскользнуло с его уст, и недоумённо покачал головой.

Мистер Уорнер старательно проигнорировал бестактность, но Роберт был уверен, что его оговорка не могла остаться незамеченной.

— Эта опасность включает некую рассветную встречу?

— Ваша логика довольно странна.

— Ну как же, — мистер Уорнер теперь дружелюбно отклонился, выпрямился и вновь стал перекатываться с пятки на носок. — Вы, щенки, верха нашего общества, никогда не оригинальны, а в вашем поведении нет ничего удивительного. Вы попадаете в передряги так же, как и много лет назад. Азартные игры, сказки верхом или какой-то там муслин. И никто из вас не будет думать о проблемах с использованием слов об опасности.

— Я оговорился.

— Не стоит, молодой человек. Полагаю, будучи клерком, вы крайне осторожны со словами. И я не думаю, что вы могли бы назвать что-либо опасным, даже если бы это было связано с каким-нибудь рисунком на жилете. Ну, разумеется, большие долги или опозоренная барышня являются большими проблемами, но всё-таки не опасными. И держу пари, что ваш драгоценный друг планирует стреляться на рассвете. А это является не только опасным, но и незаконным.

— Разумеется, незаконным, — Роберт повернулся к окну и долго смотрел на своё отражение, прижавшись лбом к холодному стеклу. Ему следовало решить, был Реннол угрозой, которую можно остановить, или следовало просто её избежать.

— Это требует определённой удачи и мастерства, и в таком случае не очень-то хочется на подобное полагаться.

— В самом деле. Именно это нужно вам для начала расследования? Поверьте, я не могу думать о том, что мисс Уитфилд в безопасности, по крайней мере, до той поры, пока не отыщут преступников. Это была совсем не случайность, ведь бандиты поджидали её, знали и имя, и характер. Всё это было спланировано…

— Я делаю всё, что могу, мистер Ньютон, и чем раньше я начну работу, тем лучше. Мне нужен день или два здесь, а после можно будет поговорить с барышней по этому вопросу.

Теперь-то улыбка Роберта казалась совершенно искренней.

— О, разумеется. Я должен буду поехать в Роузберри с вами для того, чтобы представить вас мисс Уитфилд самым должным образом.

— Думаю, письма было бы вполне достаточно.

— Нет-нет! — запротестовал Роберт. — После всего случившегося появление незнакомца, да ещё и с настоятельным требованием личного разговора, может оказаться достаточно обескураживающим… А мне бы совершенно не хотелось, чтобы мисс Уитфилд чувствовала себя в опасности по какому-либо поводу, даже если на самом деле никаких неприятностей не будет наблюдаться, — хотя Роберт был совершенно уверен в том, что Лидия отреагирует на приезд ловца с Боу-стрит совершенно спокойно, он всё ещё не мог подавить в себе непреодолимое желание увидеть её, ощутить её запах, тот самый мягкий аромат лаванды, посмотреть в её сияющие изнутри глаза, что так искрились, когда она искренне смеялась… — Простите? — Роберт внезапно осознал, что между ним и боу-стритским ловцом слишком уж затянулось молчание. Он покраснел — второй раз за столь короткую встречу его поймали на жутком мечтательность!

— Вы вновь расстроены? — полюбопытствовал ловец. — Мне так не кажется, и причина, сдаётся мне, иная.

Роберт никогда не полагал улыбку до такой степени неуместной, а щёки до ужаса ныли.

— В самом деле, причины совершенно иная.

— Не столь опасная, кажется мне.