Обман Инкорпорэйтед (сборник)

На экране системы считывания разведывательных донесений появилось объемное изображение портативного прибора, и фон Айнем посмотрел на Глока в жужжащей терапевтической камере, чтобы узнать, принимает ли трансляцию сутулый гримасничающий молодой человек. Очевидно, Глок запаздывал с приемом не менее чем на пятнадцать минут, и пройдет некоторое время, прежде чем его синхронизирующее устройство доставит ему изображение. Ускорить сей процесс невозможно – это обессмыслит терапевтическую камеру.

– Я правда сказал «со вкусом шоколада»? – взволнованно жужжал Бейрен. – Нужно было сказать в шоколадной оболочке.

«Неужели ООН надеется выжить с подобным оружием?» – размышлял фон Айнем. Разумеется, это подразумевало точность полученного донесения.

Его интерес к достоверности информации мухи 33408 вызвал мгновенную реакцию оператора Бейрена.

– Эта муха превосходит разумом всех мух на свете. Я не пытаюсь вас облапошить, герр фон Айнем, отнюдь нет. Примите сведения, добытые номером 33408 с помощью многофункциональных рецепторов, и советую приготовиться, поскольку они поразительны. – Бейрен с важностью откашлялся. – Слышали когда-нибудь о Чарли Фолксе?

– Нет, – ответил фон Айнем.

– Вернитесь мысленно в свои детские годы. Ну, скажем, вам было тогда лет восемь или чуть больше. Вспомните задний дворик, ваши игры и Чарли, склоняющегося над забором…

– Так вот что ваша vervluchte[23] муха выудила из Архива усовершенствования оружия ООН? – Пора заменить Бейрена вместе с его двукрылым насекомым на одного древесного американского прямокрылого кузнечика, способного нести вдвое больше рецепторов и записывающих кассет, чем 33408-я. При этом в его мозгу вполне может быть столько же извилин, сколько у Бейрена вместе с его мухой. Фон Айнем помрачнел; по сути, уныние уже граничило с отчаянием. Ладно хоть Тео Ферри сумел успешно справиться со сложной ситуацией на Китовой Пасти – в отличие от нынешней. И это было сейчас самое важное.

Успешно, если не считать несчастных долгоносиков с их смехотворными нарушенными криптографическими ощущениями. Фон Айнем с досадой и удовлетворением подумал, что его старые товарищи в далеком 1945-м сумели бы разделаться с этими недочеловеками. «Одержимость подобными субреальностями ясно указывает на генетическое разложение, – хмуро размышлял он. – Низшие типовые базисы преобладают над слабыми неустойчивыми характерными структурами – несомненно, в этот процесс включена идеоплазма»[24].

– Старина Чарли Фолкс, индивид из вашего детства, как никто из гуманоидов сформировал вашу онтологическую[25] природу, – сказал оператор Бейрен. – Все переживания вашей взрослой жизни полностью и по существу зависят от того, как старина Чарли…

– Тогда почему же я не припоминаю его? – едко перебил фон Айнем.

– Тактики из лабораторий секретного оружия ООН еще не поместили его в вашу память, – пояснил оператор Бейрен.

Внутри своей камеры-оболочки (сработанной фирмой «Крупп и сыновья» много лет назад и позволяющей сотрудничать с обычными людьми, ориентированными во времени) воодушевленный извращенец протеже Зеппа фон Айнема изучал пакеты сообщений, регулярно выбрасываемые хранилищами информации его сложного механизма. Как обычно, он чувствовал себя слабым: частые вбросы стимуляторов перегружали метаболизм… К сожалению, регуляторы периодических вбросов находились вне его мануальной досягаемости.

В эту минуту поставляемые данные представляли собой нелепицу из нелепиц, белиберду, с какой он еще не сталкивался. Ошеломленный Глок пытался сосредоточить на ней свое иссякшее внимание, но перед умственным взором проплывали лишь жалкие фрагменты разведданных:

«…скованный утробный плод домашних яблочек шатается… ищет… нечто вроде паторадикальных комплектов кружев. Железные кровати из раскаленных докрасна сабратондий мелькают по кран-балкам…»

Грегори Глок безропотно слушал беспомощный лепет, передаваемый контрольной башней камеры, гадая, что выбило ее из колеи на сей раз. На него уже наползала апатия, как вдруг он встрепенулся, уловив смысл и с жадностью прислушиваясь.

«Говорит оператор Бейрен, у меня ценная информация по Чарли Фолксу, которого, если помните, специалисты ООН по секретному оружию поместили в формирующие годы герра фон Айнема на альтернативной тропе времени с целью переключить фон Айнема с избранной им (и важной в военном смысле) профессии на сравнительно безобидное призвание, выраженное в…» К досаде Глока, четкий фрагмент вербальной информации завершился, возобновилось бессмысленное бормотание, к которому он с годами успел привыкнуть:

«…Из фибергласса окна/ Запачканные жиром/ Из полиполусферной двойной-надголовной камеры/ НАРУЖНЫЙ импульсивный движок выплывает/ В гигантскую машину по изготовлению денег-существ/…пеленочный феномен дезинтегрируется/ в вонючее свирепое/ крутится крутится/ поднимая тяжелый/ вдох/ удар – существо еще здесь/ Слава богу…»

Сквозь сильный сигнал этого потока белиберды продолжали, несмотря на перебои, поступать данные разведотчета. Глок сосредоточил внимание на них и сумел уловить суть передачи.