Обман (ЛП)

Влага задержалась под моими веками, когда я вспомнил липкую кровь, как она покрывала мои руки. Кровь Джо на мне была совсем не такой, как тогда, когда я сражался в восьмиугольнике ММА. Тогда я наслаждался этим ощущением, разрушением и резней. В ту ночь все было по-другому. Когда меня охватила паника, и я потряс ее безжизненное тело, часть моей души умерла.

Как я могу поделиться этим с Чарли? Если бы она знала, на что я способен, она бы никогда больше мне не доверяла.

— Нокс? — ее сонный голос прорвался сквозь мои воспоминания. — В чем дело?

Глава 39

Чарли

Вибрация груди Нокса пробудила меня ото сна. Сначала я не была уверена, что слышу или чувствую. Мои чувства были истощены, ошеломлены его мастерством и сексуальным напором. Я впала в свое любимое коматозное состояние, когда он начал шевелиться. Темнота нашей комнаты и мягкость нашей кровати защищали меня от происходящего, пока постепенно печаль, исходившая из каждой его поры, не заполнила наше пространство, окутав меня его страданием. Его дыхание стало прерывистым, грудь напряглась, а тело задрожало.

— Нокс? — снова спросила я.

— Спи, принцесса, — он поперхнулся словами.

Я подняла голову. Не в силах ясно видеть в темноте, я потянулась к нему. Он перехватил мою руку прежде, чем та коснулась его щеки.

— Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе.

Нокс откашлялся.

— Нельзя.

— Прикасаться к тебе? — спросила я, пытаясь понять.

— Нет… — его тон вернулся к бархатистому рокоту, который я обожала. — …кое-что, что ты сказала ранее сегодня.

Я покачала головой, моя рука все еще была в плену его хватки. Я не пыталась убрать ее, но расслабилась, пока он держал меня в темноте. Затем наши пальцы переплелись.

— Я не помню, что сказала. Я много чего говорила.

— Ты сказала, что твоя мать хотела, чтобы ты вышла замуж за Спенсера и родила детей.

Я усмехнулась.

— Думаю, этот план полетел ко всем чертям.

— Дело не в Спенсере. Я хочу знать, как ты относишься к детям.

Я села повыше и натянула простыню на грудь. Все это время он крепко сжимал мою руку, как будто не мог меня отпустить, как будто на этот раз я была его спасательным кругом.

— Не знаю… мне кажется, я слишком молода. — Я пожала плечами. — Думаю, что моя мама родила меня, когда была примерно моего возраста, но сначала я хочу других вещей.

— А в будущем?

— Наверное, — призналась я.

Нокс отпустил мою руку.

— А я не знаю.

Его заявление прозвучало окончательно, как будто дебаты не были вариантом. Эти слова просверлили маленькую дырочку в моих невысказанных мыслях. Я никогда не тратила много энергии на эту тему, но я также не думала, что смогу полностью списать это со счетов.

— Думаю, этот разговор преждевременен.

Теперь он тоже сел, прислонившись, как и я, спиной к изголовью кровати, и мы оба уставились в темноту.

— Джослин умерла из-за меня.

Мое дыхание замерло, я опасалась, что, если как — то отреагирую, он замолчит.

— В письме была правда, — продолжал он. — Если бы не я, она была бы жива. Я убил ее.

Я повернулась к нему. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различить его профиль: выступающий лоб и прямой нос. Я не могла видеть его высокие скулы, но я знала, что они были там. Даже в тени я заметила это движение, то, как его точеная челюсть напряглась, когда он сжал кулаки и обдумывал свои следующие слова.

— Ее семья, — продолжал Нокс, — уже много лет судится со мной по гражданскому иску. Это стало достоянием общественности. Мои люди сделали все, чтобы этого не произошло, но что имеем, то имеем. Я не уверен, почему твой отчим или Эдвард Спенсер решили, что это нужно обнародовать, кроме как для того, чтобы показать тебе, какой я монстр. Но в письме были ложные сведения — я не мешал ее родителям видеться с ней. Они не пришли. Я знаю, ты ненавидишь своего отчима, и тебе следовало бы. Но я бы никогда никому не пожелал разлуки, которую Джо пережила со своей семьей.

Его подбородок упал на грудь.

В темноте я потянулась к нему, нашла его большую руку, ту, что держала мою, и снова переплела наши пальцы.

— Я не верю, что ты причинил бы боль человеку, которого любил. И я знаю, что ты любил ее. Я не против. Нокс, ты носил обручальное кольцо до «Дель-Мара». Я не знаю, что ты там себе придумал, но ты не убивал ее.

— Я так и сделал. Ее кровь была на моих руках.

Я не была уверена, откуда взялась эта храбрость. Я лежала голой рядом с человеком, который признавался в убийстве, но я отказывалась в это верить.

— Это же не в буквальном смысле.

Он повернулся ко мне и поднял обе руки, выпустив мою.

— Именно это я и имею в виду. Буквально, — сказал он, держа их в воздухе.

— Перестань. Теперь ты пытаешься напугать меня, и это не сработает.

— Я не пытаюсь тебя напугать. Я пытаюсь сказать тебе правду.

Я потянулась к его лицу.

— Какое это имеет отношение к твоим запретам? Безопасность? Дети? Каким-то образом они связаны.