Обман (ЛП)

Персонал Монтегю был слишком хорошо обучен, слишком боялся Алтона и слишком хорошо оплачивался. Никто не входил в столовую. Никто не остановит то, что должно случиться со мной.

Мой живот скрутило, когда эрекция Алтона толкнулась в мой зад. Он мучительно скручивал мои запястья, прислонил губы к моему уху и громко прошептал:

— Вот о чем я говорю. Может быть, она все-таки получила от тебя немного этого духа.

С каждым словом он терся об меня и взял обе мои руки в свои. Потянув меня за волосы, он поднял мое лицо, соус, который был моей подушкой капал со щеки. Его угрожающий тон не исчез, и от его коньячного дыхания у меня скрутило живот.

— Может быть, у меня и так дел по горло.

У меня не было ответа. Я могла думать только о том, что выиграла. Он бы так не подумал, но я боролась и удерживала его внимание на себе. Моя победа привела к безопасности Александрии.

— Продолжай радовать меня, Лаида. Мне нравится мысль о том, что я собираюсь сделать с тобой после твоего маленького трюка.

Я почувствовала, как он поднялся, напевая, оценивая свои раны. Он потянул мои руки выше, вызывая всхлип, который я пыталась подавить.

— Ты заставила меня истекать кровью. — Он рассмеялся. — Да, это будет очень весело. — Снова приблизив губы к моему уху, он прошептал, — Если я истекаю кровью, значит и ты будешь.

Эту ночь я предпочла бы забыть, но Александрия стоила каждой минуты.

Я дала обещание, и в какой-то степени Алтон знал, что я сдержу его.

Хотя я не вонзала нож ему в шею, мой план на этот вечер имел бы аналогичный результат. Я перепробовала все. Александрия не слушала, и я не винила ее. Она была счастлива. Я слышала это в ее голосе.

Моя дочь — это не я. Она была Расселом до мозга костей. Ей было наплевать на Монтегю. Она не любила Брайса. И с каждым днем недовольство Брайса ее решением становилось все более очевидным. Вместо того чтобы приблизиться к своей цели, как я думала несколько недель назад, мы были все дальше и дальше от нее.

Осознание того, что Алтон каким-то образом повлиял на встречу Александрии и Леннокса, стало последней каплей. Уже не в розовых очках Монтегю, я увидела надпись на стене. Черт, я могла прочесть ее, даже мелкий шрифт. Алтон верил, что победил.

Я не была уверена, почему не взяла этот курс действий раньше. Возможно, я хотела верить в судьбу. Мне хотелось верить в сказки, которые Александрия любила в детстве. Мне хотелось верить обещанию матери — если я сделаю все, что в моих силах, все получится.

Но реальность была не такой красивой. Ответ все время был у меня под рукой. Несколько звонков в кабинет доктора Бека, новые жалобы на мигрень и лекарства прибыли. Это в сочетании с последним рецептом, который я еще не использовала, дало мне много таблеток.

Я сражалась в своем лучшем бою. Теперь лучшее, что я могла сделать для Александрии — это умереть.

Ответ был так прост.

Моя смерть была одним из немногих исходов для завещания Чарльза. Если я умру, поместье автоматически перейдет к ней. Конечно, Алтон будет сражаться. Он будет бороться с ней. Но он не победит. На ее стороне было не только завещание деда, но и Леннокс Деметрий. Я не знала его, но верила, что если он хоть немного похож на своего отца, то поможет ей получить то, что принадлежит ей.

Тем не менее, лучшим оружием моей дочери был не листок бумаги или человек. Я очень гордилась тем, что самым большим оружием Александрии против Алтона и злодеяний поместья Монтегю было то, чем она всегда обладала — ее собственная решимость.

Вспыльчивость.

Я улыбнулась, и позволила моему желанию вылететь внятно из моих губ,

— Обрушь на него ад, дорогая.