Обман общества (СИ)

Домовик весело махнул рукой и перевел разговор. К счастью, он оказался еще и очень образованным. Книги поддавались обсуждениям, интеллектуальные игры проигрывались партия за партией, особенно шахматы. Виной столь развитого интеллекта стал зельевар. В детстве и юношестве он много времени проводил с домовиком, наверно, они были даже очень близкими друзьями. У Гермионы сжалось сердце. Сколько грусти читалось в больших голубых глазах Нота при упоминании минувших лет.

— Северус и Нот очень хорошо общались, а потом у хозяина появился рисунок на руке, и тот перестал уделять внимание нашим беседам. Он возвращался очень поздно домой и слишком усталым, — эльф вытер одинокую слезинку и решил не удручать хозяйку, а перевести разговор в другое русло. Того и гляди расплачется она, а Нот не хотел видеть слезы на лице подруги, да и он прекрасно осознавал, что с ним сделает хозяин, если узнает…

— Давайте поиграем? Например, в «Шагай вслух»? — на азартный кивок Гермионы, Нот продолжил. — Я спрячу печеньку, а вы будете искать ее закрытыми глазами. Я же буду говорить вам, куда шагать. Только предварительно задавать вопросы на счет обстановки в комнате. Если вы отвечаете правильно, я говорю нужный ход, неверно — веду по ложному. Всё легко и просто.

Гермиона кивнула и трансфигурировала ленту для волос в плотную повязку. Она завязала глаза и услышала судорожные маленькие шажки, носящиеся по комнате из угла в угол. Как тут не улыбнешься? Наверняка, пытается ее запутать.

— А теперь идите два шага вперед.

Она сделала.

— Что перед вами: кресло или софа?

— Кресло, — хихикнула Гермиона.

— Теперь налево четыре шага, затем три вправо. Что здесь?

Гермиона задумалась.

— Тумбочка?

— Идите вперед три шага и два вправо.

— Что изображено на картине: лес, папоротник или сушенные травы? — заговорщически пролепетал Эльф, сам того не замечая, как своими вопросами дает ей подсказки.

Девушка вновь задумалась, выдержав театральную паузу, а потом возмущенно воскликнула:

— Так нечестно! Там изображены Заунывник и зубастая герань, но они не сушенные!

И она засмеялась, как и Нот.

— Развернитесь на сто восемьдесят градусов и сделайте шестнадцать шагов. Что перед вами?

— Стена.

— Всё-то вы знаете! А камин с закрытыми глазами сможете найти?

— Запросто! — непоседливая гриффиндорка гордо вскинула свой гриффиндорский носик и с улыбкой на лице развернулась. Шаг, другой. По правде сказать, Гермиона успела заблудиться в воображаемой модели гостиной, по которой блуждала. Она вытянула руки, дабы сохранить свой лоб целым и невредимым, и пошла вперед.

Два шага — и она уткнулась руками в мокрую ткань. Улыбка исчезла, а брови озадаченно нахмурились. Исследовав материю и поняв, что она плотная и шершавая, Гермиона подняла руки к лицу. Конечно, она догадалась. Кто же еще это мог быть? Но она продолжила. Грех было не исследовать ЕГО лицо. Интересно также посмотреть на реакцию самого невозмутимого человека в волшебном мире. Он возмутится? Гермиону переполнял азарт, поэтому пальчики легли на скулы. Снейп промолчал. Провели дорожку до подбородка — тишина. Указательным пальцем прикоснулась к орлиному носу — зельевар не возмутился. Дотронулась до его губ, мягких и податливых.

Он вздрогнул.

Подушечки пальцев воспламенялись от каждого касания к нему. Грубая кожа так и требовала ласки, а колючая щетина так и притягивала, просила и заставляла прикасаться все снова и снова. Еще секунда, и, пожалуй, он ее убьёт. Все прекратилось быстро и резко: как только Северус потянул край повязки, с интересом взяв ее двумя пальцами, оглядел и скинул ткань на пол.

Гермиона открыла глаза и увидела спокойствие на его лице и снова этот знакомый изгиб брови.

— Надеюсь, все ваши мечты исполнились, — хмыкнул Снейп, бурча что-то про любопытство и всезнайничество. Пару секунд он мягко осматривал ее лицо, опустив взгляд на губы и томительно вернув в глаза. Всё пропиталось деликатностью и светскостью. Почти всё, кроме атмосферы. Гермиона не могла понять, с чем связан тот факт, что сейчас ее сердце вновь забилось сильнее и что ей захотелось чего-то неопределенного. Однако через секунду он уже прошел мимо нее и рухнул в свое кресло. На том ее сердечко и успокоилось.

Забавную же картину ему пришлось застать, вернувшись. Хоть настроение и было прескверным, а к телу неприятно липла ткань, звонкий смех, наполнявший гостиную его дома, стер весь гнев. Давно никто так не резвился в нем. Вернее, никогда.

Северус, как хищник, тихо вошел в коридор и замер на пороге при виде Гермионы с завязанными глазами. Та пыталась как всегда умничать и при этом смеяться. А Нот с улыбкой до своих длиннющих ослиных ушей водил ее за нос, задавая свои каверзные вопросы. Домовик, одним словом, — нечего сказать. А на диване умиротворенно покоился его кот.