Обман общества (СИ)

Видно было, что Гермиона вошла в запал восхищения. Казалось, даже в самом тяжелом положении она, истинная гриффиндорка, никогда не теряла оптимизма, сохраняя веру в лучшее. Она была такой жизнерадостной, что Северус просто смотрел на нее, решая переосмыслить свои взгляды на жизнь.

— Твои способы, конечно, удивительны, спасибо! Дамблдор никогда не ошибался в те…

— Я люблю тебя.

Гермиона умолкла, округлив глаз и не договорив. В ней слишком громко билось сердце. А слов не было вовсе: словарный запас словно собрал чемоданы и отправился невесть куда.

— Они и здесь поставили? — прочел Северус по ее губам. Камеры или жучки, которые находились в комнате. О Мерлин, она же столько всего наговорила! Девушка прижала ладошки к губам, словно это хоть как-то поможет вернуть ее слова назад. Но нет, Гермиона, слово не сова, вылетит — в совятню не загонишь.

Он лишь хмыкнул, наслаждаясь как краска заливает ее лицо. Ни о какой слежке в номере и речи быть не может. Он перекатился на бок и повторил:

— Я люблю тебя.

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, как он прижал к ее губам палец, заставляя замолчать. Неужели нет? Он признался ей в любви?!

— Нет, нет, нет, — обольстительно прошептал он, медленно подползая к ней. — Я люблю тебя, дорогая. Особенно, — он приблизил свое лицо к ее, — твой смущенный взгляд и краску на лице, которой не должно быть на личике замужней дамы, — шепнул ей в самые губы, почти прикасаясь в поцелуе.

— В обществе я держу масть, — Гермиона почувствовала, как его пальцы обхватили ее голову и зарылись в волосах.

— Ты должна всегда держать масть, — он перевел свои бездонные глаза с ее губ, принимая зрительный контакт. — Я люблю тебя, Гермиона.

Низкий баритон наполнял слова такой честностью, что девушка почти поверила его словам. Но нет, он ее только хотел. А на что она рассчитывала? Гермиона сама не понимала вектор своих чувств к нему. Любила ли она?

— Когда ты делаешь это на обществе, я понимаю, что мы в игре, — раздался ее шепот.

— Если бы я хотел признаться в любви, то, наверняка, не по-гриффиндорски, — объяснил он.

Девушка заалела еще сильнее.

— Ты скоро, любимая, привыкнешь к этим словам и они обесценятся, — проговорил он, накручивая ее шелковистый локон на палец.

— Нет, это слишком цинично, — возразила она.

— Мы играем любовь на глазах всего общества, что может быть циничнее?

— Это актерство.

Он вскинул брови.

— О да. Мы же великие актеры, Грейнджер! Что за абсурд? Ты никогда по-настоящему не влюблялась, раз до сих пор носишь свою девственность, я же всю жизнь умел качественно скрывать свои эмоции и никак не показывать их. Любовь не так уж сложна даже для нас. Стоит лишь знать теорию.

Слова резали слух, и девушке захотелось огреть этого циника чем-нибудь тяжелым. Нет. Никогда он ее не полюбит, а она никогда не ответит взаимным теплым чувством ему.

— Северус, я люблю тебя, — Гермиона решила ответить тем же. Он же живой человек, нуждающийся в любви так же, как и любой другой. Счастье — знать, что тебя любят, и какое горе, когда это ложь.

Он с серьезным выражением лица отстранился, а затем медленно и как-то устрашающе улыбнулся.

— Твоя забота излишня, я скрою все свое смущение, — иронично проговорил он. Гермиона хмыкнула, стараясь представить Северуса Снейпа с алыми щеками и скромным волнением, что было бы опасным для большей части Хогвартса, ибо когнитивный диссонанс, а кому-то и обморок, были прописаны.

— И не так нужно признаваться. Посмотри мне в глаза и пошли легкую улыбку, а затем волнительно скажи признание. Так характерно для девушек, — поучал он ее.

— Наиграно?

— Пока что да.

Уже через час они обсуждали версии с ночным взломом. Местному персоналу решили не доверять своих проблем — Северус настоял, но почему-то так и не рассказал о своих тревогах.

— Они ничего не смогут сделать, — проговорил он.

— Но камеры. Они ведь записывают и ночью.

— Гермиона, я ведь уже говорил, никому нельзя доверять. Кто-то напустил на тебя заклятье, что многого не помнишь — они это упустили. Кто-то пытался пробраться к нам ночью. Даже если они это видели, к нам не проявили никакого внимания. Я нахожу это странным. Допускаю, — мужчина стал хмурым, — что заклятье ты умудрилась получить в этой комнате, а их камеры вообще не работают, но это не делает ситуацию менее необычной.

Ведьма согласилась.

— Сейчас ты пойдешь на палубу подышать свежим воздухом, я пойду следом.

— Что ты задумал? — Гермиона встала и подошла к комоду, чтобы расчесаться.

— Тебе не нужно этого знать, — улыбнулся он, — просто делай то, что я говорю, а остальное я возьму на себя.

***

Расчесавшись, девушка вышла из каюты и направилась прямо по коридору. На пути ей встретились лишь сотрудники персонала. Время обеда похитило всех любителей побродить по старинным проходам теплохода.

Гермиона шагала медленно, наслаждаясь сладким запахом древесины. Мимо промелькнула тень в белом и скрылась за углом. Гермиона узнала эту хрупкую фигурку.

— Миссис Лаймс! — Гермиона бросилась за ней и обнаружила женщину за поворотом. Она жалась к стене в испуге.