Обман Розы (СИ)

Граф де ла Мар был удивительным, притягательным человеком. Благородным, одержимым своим делом. И каким делом! Сделать города близкими, как дома на соседних улицах! Покорить дороги! Покорить небо!.. А его поцелуи…

И все это досталось Розалин. Только по моему мнению, она совсем не заслуживала таких подарков судьбы. Почему она, а не я? Ведь если бы не ранняя смерть моих родителей, я бы тоже могла носить красивые платья и замшевые туфельки, выходить в свет, приехать в столицу на бал к крон-принцу и однажды… встретить там Этьена. И кто знает – может, это именно меня, а не Розалин он бы полюбил такой страстной любовью. А я… я не стала бы его мучить, не стала бы убегать с другим мужчиной. Я была бы рядом, слушала его рассказы о машинах, следила бы, чтобы он не вытирал масляные пятна с рук платками, ловила бы с ним рыбу, держась за одну удочку и целуясь… Это всё могло бы быть моим.

Мысль об этом поразила меня. На мгновение мне показалось, что меня оглушило громовым раскатом, раздавшемся с ясного неба.

Всё могло быть моим…

Но следом за дурманом, похожим на винное опьянение, пришло отрезвление.

«Остановись, Роза! – приказала я себе. – Зависть губит только своего хозяина. Место графини де ла Мар никогда не принадлежало тебе. И ты не имеешь права желать ничего из того, что принадлежит ей. Ни ее нарядов, ни драгоценностей, ни… мужа».

Но если перестать завидовать богатству и славе можно было достаточно легко, перестать желать графа Этьена было очень сложно. Я пыталась растравить в своей душе злость к нему, когда он принес мне ожерелье в качестве извинений. Я пыталась увидеть в этом низость, подлость, попытку купить мою гордость, но не смогла возненавидеть его больше, чем желала.

Похоже, граф был удивлен, когда я отказалась принимать дорогой подарок, и я подумала, что Розалин, наверное, никогда не брезговала принимать драгоценности в качестве извинений. А он, наверное, не брезговал заниматься с ней развратом даже против ее воли.

Но почему же разврат? Ведь они – муж и жена. И почему – против воли? Я ведь не знаю, какие отношения связывали графа и графиню до появления белокурого красавчика Коко.

Предстоящей ночи я ждала со страхом, но граф не пришел в спальню.

Я спала одна, но вопреки всему провела дурную ночь. Этьен снился мне снова и снова, я просыпалась и обнаруживала, что сплю, обняв его подушку, еще хранившую его запах – запах металла, разогретого солнцем.

Утром стало ясно, где пропадал муж графини де ла Мар – он ездил в столицу, чтобы купить цветы. Для меня. И пусть это оказались цветки артишока, подарок понравился мне больше, чем вздумай граф привезти сапфиры индийского магараджи. Я смотрела на лиловые пушистые соцветия и убеждала себя, что цветы привезены не для Розы Дюваль, а для Розалин де ла Мар, но глупое сердце опять замирало и твердило, что для Розалин было ожерелье, а цветы… цветы были только для меня.

Граф переменился после той ночи. Он больше не смотрел на меня с мрачным раздражением, был весел и услужлив, и его шепот, его горящий взгляд, устремленный на меня – все это действовало, как удар молнии. Меня словно пронзало огнем от макушки до пяток, и я забывала – кто я и где нахожусь.

А он, как нарочно, играл со мной – нашептывал что-то бесстыдное, но головокружительное, постоянно пытался обнять, поцеловать, хотя бы прикоснуться… И каждое его прикосновение дышало неприкрытой страстью, и эта страсть увлекала и меня. Увлекала все больше…

София сказала, что они планировали пробыть в поместье около недели. И мне оставалось лишь надеяться, что через несколько дней граф и его родители вернутся в столицу, а моя жизнь в образе Розалин де ла Мар потечет дальше так же неспешно и скучно, как графиня мне и обещала.

Но пока Этьен был рядом, и желал, чтобы мы изображали любящих супругов. Мы катались на лодке, обедали, потом гуляли по саду и даже затеяли игру в жмурки, чем ужасно развеселили Софию, вечером играли в лото, ужинали, слушая смешные истории из жизни месье Огюста, а уже в сумерках мадам Пелетье принесла свечи и поставила их на пюпитр рояля в гостиной.

София села за инструмент и заиграла что-то тихое, нежное – как перешептывание розовых бутонов. Месье Огюст слушал очень внимательно, но не прошло и пяти минут, как он начал клевать носом, героически боролся со сном еще минут пять, а потом уснул, уронив голову на спинку кресла, даже похрапывая.

Я сидела на диванчике за спиной Софии, и спать мне совсем не хотелось. Я нервничала, не зная, что будет ожидать меня этой ночью. Проявит ли граф деликатность и переночует в другой комнате или… Тут мне стало жарко, и я принялась обмахиваться платочком, боясь лишний раз взглянуть в сторону мужа графини де ла Мар.

Этьен больше не пил вина, но смотрел на меня пристально, и когда ловил мой взгляд, то улыбался и ласково кивал, а я сидела, как на иголках.

Вдруг граф подошел ко мне и сел рядом, прижавшись бедром к моему бедру.

- Мама хорошо играет, - сказал он мне на ухо.