Обман Розы

- Доброе утро, жена.

Отшатнувшись от постели, я с бьющимся сердцем смотрела, как граф потягивается, поглядывая на меня насмешливо, из-под ресниц.

- Опять испугалась? – спросил он лениво. – А почему? Хотела убить меня?

- Глупая шутка, - сердито сказала я, поджимая губы и показав ему пустые руки. Я и в самом деле злилась, но не на него, а на себя, что так глупо позволила застать себя врасплох. – Приехал месье Вандербильт, ждет в гостиной.

- Лео приехал? – он тут же выскочил из постели, отбросив одеяло.

Подштанники на графе присутствовали, но я все равно тактично отвернулась.

- Ты так мило притворяешься скромницей, - сказал Этьен, - что я того и гляди тебе поверю.

- Люди меняются, - напомнила я ему.

- Тогда ты чудесно изменилась, моя чудесная Розалин, - он поцеловал меня в шею быстрее, чем я успела уклониться, и почти выбежал вон.

Наверное, Лео Вандербильт и в самом деле был важным человеком. Или… хорошим человеком. Во всяком случае, он произвел на меня приятное впечатление.

Я не торопясь переоделась и причесалась, потому что если гость задержится до завтрака, мне придется выполнять роль хозяйки, а смена платья – это как знак гостю, что его присутствие – настоящий праздник.

Когда я спустилась, в гостиной было оживленно и весело – София сидела за роялем и наигрывала одним пальцем какую-то мелодию, читая по нотам.

- Лео привез для меня партитуры новых романсов месье Рикарди! – объявила мадам Аржансон, сияя глазами. – Обожаю его!

- Месье Рикарди невозможно не обожать, - добродушно признал месье Вандербильт, поднимаясь с дивана, чтобы приветствовать меня.

- Да нет, вас обожаю! – засмеялась София.

- Наверное, тут мне надо начать ревновать? – спросил месье Огюст, глянув на жену поверх газеты.

- О, в этом нет необходимости, - запротестовал месье Вандербильт, пододвигая кресло, чтобы я могла сесть. – Тридцать лет назад я ухаживал за вашей женой со всем пылом юности, но она предпочла мне другого. Если я не понравился ей тогда, вряд ли понравлюсь сейчас.

- Что вы такое говорите, Лео, - София очаровательно покраснела и словно помолодела, превратившись в юную красавицу, которой была когда-то.

Графа не было в гостиной, но в эту минуту он как раз появился.

- Завтрак готов, - сказал он, - прошу всех в столовую. Сегодня мадам Пелетье превзошла саму себя! Каюсь, я украл кусок пирога, и жалею только об одном - что не украл больше!

- Пирог с золотистой корочкой в виде решетки? – лукаво спросил месье Вандербильт, бросив на меня быстрый взгляд.

- Только не говори, что это ты его испек, - Этьен расхохотался, погрозив ему пальцем. – Все равно не поверю!

- Ну что ты, я лишен таких талантов, - скромно улыбнулся гость. – Зато знаю точно, что этот чудесный пирог испекла твоя жена.

- Розалин? – Этьен повернулся ко мне с таким непередаваемым выражением лица, что я застыла в своем кресле.

- Значит, сейчас все вместе будем пить чай с пирогом! – захлопала в ладоши София. – Идемте же, идемте! – она спорхнула с крутящегося стульчика, подхватила меня под руку и увлекла в столовую.

Этьен проводил меня взглядом, и уголки губ так и подергивались, будто он сдерживал улыбку.

За завтраком месье Вандербильт показал себя, как замечательный, остроумный и приятный собеседник, слушать его было настоящим наслаждением.

Мой пирог был съеден до последней крошки, и София немедленно пожелала узнать рецепт, чтобы поручить приготовить эту амброзию (так она выразилась) своей кухарке, в столичном доме. Конечно же, я записала для нее рецепт самым тщательным образом, не упустив ни одной мелочи, и получила кучу благодарностей.

Перед обедом мы все вышли на прогулку, и наша беседа с месье Вандербильтом продолжилась. Месье Огюст рыбачил, а Этьен затеял с матерью какой-то нелепый спор, постоянно тормоша ее и задавая вопросы, которые и смешили, и сердили Софию.

Мы с месье Вандербильтом гуляли вдоль озера, держа в поле зрения графа и Аржансонов, и я с интересом слушала, как мой собеседник рассказывает о детстве Этьена, его матери и его отце. Настоящем отце. Я слушала с тем большим интересом, что вся эта информация была для меня драгоценна.

- Вы ухаживали за мадам Софией в молодости? – спросила я, наблюдая, как разгневанная София отмахивается от Этьена, а он не дает ей встать из шезлонга, заглядывая ей в лицо, дурачась от души.

- Да, был влюблен в нее, - сказал месье Вандербильт, - влюблен безумно, но она выбрала Эмильена. Он был мечтатель, фантазер. Женщинам нравятся такие.

- Месье Огюст не производит впечатление мечтателя, - заметила я. – Мне кажется, просто она вас не любила. Но я уверена, что нашлась не менее достойная женщина, которая оценила вас и подарила вам сердце. Вы кажетесь мне человеком, достойным уважения и любви.

Он посмотрел на меня с улыбкой, а потом благодарно склонил голову.