Обман Розы

- Если она сбежит, у меня не будет доказательств. Розалин вернется и наплетет какую-нибудь жалостливую историю, что пряталась от меня у мамочки с папочкой. А я даже не знаю имени этой мошенницы…

- Убежден, что она мошенница? Мне она показалась очень милой.

- Все мошенницы – милые и умеют втереться в доверие. Ты не мог бы нанять детектива, чтобы он узнал, кто она такая?

- Зачем я, по-твоему, взял фотоаппарат? – усмехнулся Лео, щелчком выбрасывая сигарету.

- Спасибо! – Этьен с воодушевлением хлопнул его по плечу. – Ты все понимаешь! Но пусть детектив не поднимает лишнего шума. Я хочу провернуть всё, чтобы цветочки ни о чем не догадывались до последней минуты.

- Цветочки? – переспросил Лео.

- Розалин и Розочка, - хохотнул Этьен. – Представь, ведь они уверены, что дурят меня, как ребенка.

Лео с сомнением покачал головой:

- Допустим, ты прав, - сказал он. – Давай сделаем, как ты решил. Детектива я найму завтра же утром. Но не забывай, что на носу ралли, тебе надо сосредоточиться на работе, а не на войне с женой и ее двойником.

- Все пройдет отлично, не сомневайся, - ответил Этьен, думая о чем-то своем.

Лео только опять покачал головой, но ничего не сказал.

Что касается Этьена, он был полностью захвачен этой войной. До столицы и обратно он гнал машину на предельной скорости, и мысли его были об одной – о той, которая заменила его жену. Что он почувствовал сегодня, когда увидел ее за роялем, когда ел умопомрачительно вкусный пирог, испеченный ею, когда она задрожала, стоило ему прикоснуться к ее коже?

Лео был прав – это игра. Всего лишь игра. Но какая увлекательная… Как будто вернулись годы прежней любви, когда он ухаживал за будущей женой. И если Розалин по-прежнему вызывала у него брезгливость вкупе с неприязнью, к этой, другой, он брезгливости не чувствовал. И неприязни тоже. Лео снова прав – она милая. Но зачем тогда согласилась на такую подмену? Что ею двигало?

Он сказал, что вернется утром, но вернулся гораздо раньше.

Часы еще не пробили три ночи, когда он тихо открыл двери, сбросил шубу и автомобильный шлем, и, стараясь не шуметь, прошел сначала в ванную, чтобы смыть с лица пыль и копоть, а потом заглянул в спальню.

Та, другая, сладко спала. И опять заперлась изнутри.

Этьен, как и в прошлый раз, достал складной нож и в два счета открыл дверь, просунув клинок в щель возле косяка.

Женщина, выдающая себя за Розалин, не задернула шторы, и луна, висевшая уже над кромками деревьев, светила ей прямо в лицо.

Можно было и в самом деле переночевать на диванчике в гостиной, но Этьен не смог уйти. Слишком уж нежно лился на бледное лицо женщины лунный свет, и слишком хороша она была в этом лунном свете.

В этот раз она спала на спине, разметавшись по постели, опутанная темными волосами. Ночная рубашка приоткрывала ноги почти до бедер, и Этьен не удержался - вошел в спальню и погладил стройные лодыжки женщины, наслаждаясь прикосновением к шелковистой коже.

Невероятно, как похожа на Розалин. Как будто природа отлила двух женщин в одинаковой форме. Может, они сестры? Одна законная, другая – незаконнорожденная. Лео обо всем разузнает. Он вызнает, кто эта – другая.

Встав перед кроватью на колени, Этьен испытывал самые страшные муки страсти. Как странно, что при мысли о Розалин его так и передергивало от омерзения, а глядя на эту, даже не хотелось вспоминать, что она такая же обманщица. Нет, на самом деле они не похожи – Розалин и вот эта, ее двойник. Совсем разные. Как он сразу не распознал подмену? У этой лицо нежнее. И красивее. И глаза, когда она поднимает ресницы, кажутся бездонными.

Луна спряталась за тучу, и в комнате стало темно, но Этьен не уходил. Не мог уйти от этой женщины.

Когда-то он смотрел в глаза Розалин и думал, что за ними – целая вселенная, а там не оказалось ничего, кроме тупого сладострастия и жадности. А когда посмотрел на эту, думал, что в ее глазах увидит то же самое, а оказалось, за ними – целый мир.

Даже ее поцелуи были совсем другими. Как бы ему хотелось, чтобы они были искренними. С другой стороны - зачем? Надо всего лишь убедить ее дать показания против его жены – и всё закончится.

Но как же ее хотелось…

Хотелось совсем иначе, чем Розалин. Любовь с женой была словно выпитое вино – она лишала разума, зато потом наступало жестокое похмелье. Она умела распалить и пользовалась своей властью тоже умело.

А к этой хотелось тянуться, как к роднику в жару. Чтобы утолить не только жажду тела, но и жажду сердца.

Лео говорит, что не заметил разницы. Что эта женщина ведет себя так же, как вела себя Розалин, когда притворялась скромницей, еще до свадьбы. Но это – не Розалин.

Этьен скользнул ладонью по стройной ноге спящей женщины, медленно приподнимая подол ночной рубашки. Ещё выше… ещё…

Он коснулся пальцами кружевных оборок на ее белье и позволил себе больше – раздвинул разрез на белом шелке. Луна будто решила поддразнить мужчину, страдающего от неутоленной страсти, и выглянула из-за тучи, щедро пролив серебристые лучи на постель.

Картина, представшая перед Этьеном, была прекрасна – треугольный венерин холмик, опушённый курчавыми волосками.