Обман

– Хорошо. – Он сжимает пальцы в кулаки. – Это выглядит именно таким образом. Этот человек, Аткинс или кто там еще, взял одну из лодок, которая оставалась у пристани, и добрался на ней до стоявшей на реке «Минервы». Он совершил нападение на Гарри и решил вывести яхту в море…

– Зачем?

– Не знаю, – почти мгновенно отвечает Морланд. – Возможно, на яхте завязалась борьба и осталось много крови или какие-то другие улики, скрыть которые было невозможно. Поэтому он решает уничтожить яхту целиком. Сбрасывает надувную лодку – она ему не нужна. Течением ее выносит на отмель. Он привязывает к «Минерве» плоскодонку и выходит в море. Там он топит яхту, добирается до берега в плоскодонке, которую находят дрейфующей на следующий день. А потом… – Тут Ричард останавливается и делает рукой жест, выражающий сомнение, как будто хочет показать: что-то в его рассуждениях не сходится.

– Вы имеете в виду, что простой солдат знал все о реке, глубинах и песчаных отмелях? – неожиданно для себя громко восклицаю я. – Знал, как запустить двигатель «Минервы» и как управляться со скоростной плоскодонкой? – И добавляю со смехом: – Что-то мне не верится.

Морланд тоже коротко улыбается.

– Ну, судовые двигатели и моторы для Аткинса не проблема. Сам он из семьи рыбаков. Река… Это да. Эту реку он, конечно, не знал.

Я в изумлении смотрю на Ричарда.

– Вы что, проводили сбор данных о нем?

– Да. Я наводил кое-какие справки.

– А Доусон?

– Думаю, он тоже предпринимал определенные розыскные действия.

Перед моими глазами встает картина: Аткинс арестован за преступление, которого не совершал.

– Но вы же не думаете, будто в этом что-то есть? – спрашиваю я и повторяю почти просительно: – Не думаете?

– Я полагаю… – Морланд внимательно смотрит на меня. – Я полагаю, что это Аткинс совершил убийство.

Я вздыхаю с облегчением.

– И вы сказали об этом Доусону?

– Да, я обратил его внимание на две существенные детали. – Десантник никогда не прибегнул бы к помощи ружья. Зачем? Много шума, случайные свидетели. Он же натренирован на бесшумное убийство. Его основное оружие в ближнем бою – нож. И еще. Почему его никто нигде не видел? Ну хотя бы на обратном пути, когда он возвращался после того, как высадился на берегу?

– На обратном пути? – эхом повторяю я.

– Ну да. Высадившись на берегу, он же должен был добраться до какого-то транспортного средства, чтобы уехать из этого района. Доусон об этом не подумал.

– Не подумал, – автоматически повторяю я. Мои мысли сейчас далеко.

– И потом, вы правильно говорите. Зачем было затоплять яхту? – добавляет Морланд.

Я с трудом возвращаюсь к реальности.

– Так Доусон понимает все это?

– Видите ли, Эллен, дело в том, что Аткинс направил это письмо не в первый раз. Маргарет сказала и мне, и Доусону, что подобного рода злобные письма приходили и раньше.

– Раньше?! – в изумлении восклицаю я. – Почему же Маргарет… – И тут же я понимающе поднимаю руку. – Ясно, она не хотела меня расстраивать.

Морланд дипломатично молчит.

– Сколько их было всего, этих писем? – спрашиваю я.

– Маргарет говорит, что, по меньшей мере, три.

«И она рассказала тебе об этом», – думаю я. А собственно, почему бы и нет?

– И все от одного и того же лица?

– Подписи не было. Но автор один и тот же. От кофе мне становится жарко. Потолок давит.

Я откидываюсь на спинку кресла и яростно тру веки кончиками пальцев.

– Боже!

Я слышу, что Морланд встает, подходит к моему креслу и садится в ногах на корточки.

– Эллен, успокойтесь…

– Но это же ужасно! Я думала, что мы уже знаем, что причина гибели Гарри – самоубийство. И вот все по новой…

– Эллен, извините, здесь есть и моя вина.

– Да, да, есть!

Ричард глубоко вздыхает.

– Но, поверьте, я никогда не хотел причинить вам хоть малейшее зло.

– Я понимаю… Хорошо, скажите мне вот что…

Морланд придвигается к моему креслу, ставит локоть на подлокотник и опирается щекой на костяшки пальцев. Он смотрит на меня обычным для него взглядом, в котором я нахожу поддержку, симпатию и интерес. Под этим взглядом я готова открыться и довериться ему полностью. И чувствую уверенность, что он меня не предаст.

– Скажите мне вот что… – Я заглядываю ему прямо в глаза. – Зачем вам все эти хлопоты? Все эти заботы обо мне и моих делах?

Ричард молчит. Выражение его лица становится сосредоточенным.

– Не подумайте, что я не испытываю благодарности. Хотя благодарность, может, и не совсем подходящее слово. Я ценю это. Но ведь Гарри не был вашим близким другом. Даже приятелем. Что касается той ссуды… В конце концов это не Бог весть какие деньги. Так почему тогда?

Морланд долго не отвечает. Он опускает глаза вниз, а когда вновь поднимает, я вижу в них незнакомый мне свет.